Уважаемые коллеги!

Мое сообщение будет носить больше прикладной характер, поскольку я живу и занимаюсь политикой в Молдове, в которой тема нашей сегодняшней дискуссии – это повседневный эмпирический опыт.

Молдова проходит ровно те же этапы, которые прошла Украина, и сегодня находится на том самом перепутье, когда от выбора следующего шага как раз и зависит, что будет вписано в историю этой маленькой страны – формула войны или уравнение мира.

Пока же простая констатация. Любая большая война начинается с войны гражданской. Будь то гражданская война в горячей фазе – с кровопролитием, разрушениями и жертвами, как это было на Украине, будь то гражданская война в публичном и виртуальном пространстве, как это происходит в Молдове.

Гражданская война, обязательно спровоцированная сверху, в свою очередь становится результатом стремления больших игроков и местных колониальных администраций под псевдонимом «национальная правящая элита» взять и все поделить, взять и все упростить. Как если бы сложнейшую хирургическую операцию на головном мозге проводили не при помощи тончайших хирургических инструментов, а мясницкого топора.

Операция захвата власти – всегда наскок, кавалерийская атака.  Опираясь на массированные политтехнологии, включая технологии расчеловечивания оппонентов, безграничную международную поддержку, многократное медийное и экспертное превосходство. Малые и слабые страны такому напору сопротивляться, как правило, не могут. Во всяком случае, на первых порах.

Особенно- отклонюсь на пару секунда от основного повествования — в условиях, когда на электоральном поле этой заряженной западными деньгами и технологиями орде противостоят, мягко говоря, некристальные, репутационно подмоченные, вороватые, но умеющие чеканить «так точно» политики. А ведь именно в ставке на таких, слабеньких, но своих в доску, со всем согласных и вообще приятных в общении и заключалась долгое время вся суть геополитического противостояния в регионе. В то время как противоположная сторона опутывала государства, как колючей проволокой, сетью НПО и фондов, взращивала, воспитывала и создавала идеальные биографии своим будущим фаворитам.

Так вот, рано или поздно их приводят к власти. И захват власти равен захвату государства. На ключевые должности расставляются свои, проверенные, чиновничество и силовики по древней привычке присягают. Государство теперь – это они.

И снова пускается в ход топор мясника. Вместо того, чтобы аккуратно и бережно налаживать коммуникацию с различными социальными, этнолингвистическими группами, регионами с различными политическими взглядами и геополитическими предпочтениями, опираясь на собственные предвыборные обещания быть властью для всех, политические неофиты попросту объявляют себя и самых верных сторонников хорошими людьми. Остальным – по элементарной логике достается незавидная судьба ундерменшей.

За последние четыре года глава государства ни разу не встретилась ни с лидером Приднестровья, ни с башканом Гагаузии и чрезвычайно неохотно о редко посещала регионы, ориентированные на сотрудничество с Россией. Больше того, правящая партия даже не выдвигала своих кандидатов в той же Гагаузии. Отрезанный ломоть. Не с нами, значит против нас.

Хорошие люди начинают править остальными, ориентируясь на собственные представления о прекрасном – от истории до экономики и международной политики, на свои глубокие психологические комплексы, концентрируясь на функции ретрансляции разнообразных сигналов, поступающие извне. За очень короткое время внешняя легитимность любой власти превращается во внешнее управление.

Так возникает главное противоречие, которое рано или поздно приводит к гражданскому противостоянию.

Это противоречие – между всенародным способом избрания власти и замкнуто-элитарным способом управления. Включает в себя неподотчетность, снобизм, ориентацию не на быстро меняющееся общественное мнение, а на собственноручно заказанный пиар, формирующий не такое уж и обширное, всего около 30–35 процентов ядро верных и лишенных критического мышления адептов.

Подобный, сектантский подход к управлению страной не просто оставляет абсолютное большинство населения вне пределов внимания власти, но превращает их в прямую и явную угрозу.

Просто удивительно, как на третьей декаде 21-го века становятся обиходными, казалось бы, бесповоротно погребенные под грузом десятилетий термины из лексикона самых одиозных диктаторских режимов середины 20 века. Все эти «враги народа», «родственники врагов народа», «космополиты безродные», едва замаскированные эвфемизмами, вновь актуальны! Безусловно, фигурирует и внешний враг, и его наймиты внутри страны в качестве универсальной причины любого провала. Истерия нагнетается до такой степени, что, кажется, скоро никто не будет удивлен демократическим расстрелам за отрицание безальтернативности евроинтеграции.

Уличные стычки с мордобоем и неподсудные вспышки агрессивной ксенофобии на грани пещерного нацизма, которые мы наблюдаем сегодня в Молдове; экваторные итоги референдума – не менее явные черты рукотворного гражданского конфликта, чем артиллерийские обстрелы отдельных регионов в соседнем с нами государстве.

И так происходит всегда и везде, где идеологические установки абсолютного меньшинства навязывается абсолютному большинству в условиях благословенной внешними партнерами вседозволенности. И тогда памятники Пушкину на Украине сносятся во имя декоммунизации, а в Молдове начинается чехарда с освободителями-оккупантами. Мы уже совсем на грани того, что 22 июня 1941-го нас освободили, а в августе 44-го оккупировали.

Такие многонациональные общества, как молдавское, да, думаю, и  украинское являются саморегулирующимися. Долгая привычка жить вместе, языковое и этнокультурное разнообразие выработало в гражданах особую этику, включающую в себя толерантность, повышенную социализацию, отсутствие каких бы то ни было фобий, включая русофобию, способность находить общий язык. И это доказывают давно преодоленные на гражданско-бытовом уровне последствия самого быстротечного и самого малокровного на всем постсоветском пространстве приднестровского конфликта.

Остается только гадать, почему такой добродушный, трудолюбивый и гостеприимный народ с необъяснимой периодичностью выталкивает на свою поверхность одержимые, вороватые и некомпетентные элиты, способные превратить в собственное непотопляемое подобие любую общественную повестку, любую общественную мечту. Включая, кстати, европейскую, которая вдребезги разбилась о некомпетентность и такую, знаете, подчеркнутую и нескрываемую бессмысленность нынешней элиты.

Одержимость, которая есть узколобость, зашоренность и агрессивность в навязывании ее базовых деструктивных установок всему обществу, и есть формула войны.

А что же есть уравнение мира? Как бы ни было затерто это слово – демократия.

Любая социология продемонстрирует, что молдавское общество объединяют идеи суверенитета, нейтралитета, мира, согласия, многопланового международного сотрудничества. Для молдаван любой национальности это вовсе не абстрактные понятия. Они спокойно и вдумчиво способны растолковать, почему они так считают, убедительно смешивая молдавские слова и русские идиомы.

И как же эта складная, стройная система доказательств диссонирует с лающими лозунгами представителей элиты, навечно прописанные на одной-единственной, вживленной в мозг перфокарте: «Нейтралитетом не собьешь ракеты», «Суверенитет – не вечная данность на фоне европейской, румынской, вставьте нужное – интеграции».

Так что только демократия. В нашем случае как возврат к нормальному положению вещей, когда не элиты управляют обществом, а общество элитами, требуя от них соответствия не собственным идеологическим установкам, а тому, чего на самом деле хочет подавляющее большинство населения. Только в этом можно обнаружить объединяющее начало, способное стать ключевым элементом уравнения мира.