Молдавская власть одержала Пиррову победу, проиграв внутри страны и на референдуме, и на президентских выборах. Причем, конституционный плебисцит был проигран даже с учетом голосов диаспоры. И только применение Центризбиркомом некорректной и не соответствующей законодательству методологии подсчета голосов, позволил, что называется, «натянуть» эту жалкую разницу в 0,7 процента между проголосовавшими «за» и «против».

Причины фактического провала референдума, который власть позиционировала, как референдум о евроинтеграции, и плачевные для правящего режима результаты президентских выборов, на мой взгляд, имеют характер как рациональный, так и эмоциональный.

Что имеется в виду под рациональными причинами?  Речь прежде всего, идет о колоссальном диссонансе между доминирующим проевропейским месседжем власти и, мягко говоря, ее антиевропейскими практиками.

Когда-то, в начале 2000-х, процесс европейской интеграции воспринимался нами в Молдове как источник внутренней модернизации страны. Подтягивание законодательства, политической культуры, уровня демократии, экономики, социальной, гуманитарной сфер к высоким европейским стандартам, представлялся не столько необходимым, сколько действительно полезным. С этой точки зрения получение Молдовой четыре европейских свобод было не самоцелью, а приятным бонусом. Как и терявшееся в глубине грядущих десятилетий возможное членство в ЕС.

При этом процесс евроинтеграции тогда не обозначал отказа от сотрудничества с другими государствами либо государственными объединениями – прежде всего с Россией и СНГ.

И именно тогда, в период правления коммунистов, рейтинг европейского курса составлял рекордные 80 процентов. И тогда мы могли с уверенностью говорить, что европейская мечта действительно объединяет подавляющее большинство молдавского общества.

На протяжении последних четырех лет европейский рейтинг является безальтернативным, а с определённого момента, момента начала боевых действий на Украине — еще и агрессивно-конфронтационным. Стратегия продвижения европейской идеи в качестве альтернативы – цитирую – «тоталитарной, милитаристской, имперской, захватнической» политике России, не прижилась на молдавском черноземе. Здесь не любят такого жесткого противопоставления, здесь никого не принято считать врагом, здесь всегда за многостороннее сотрудничество, дружбу и мир. И именно поэтому навязывание образа России как врага, вызвало глухое сопротивление, которого власть не почувствовала. Эта власть в принципе склонна отрицать и игнорировать любое социальное явление, которое не укладывается в ее собственные идеологические рамки.

Правящая партия и действующий президент предприняли невероятные, титанические усилия, чтобы эксклюзивно ассоциироваться с европейской интеграцией. На беду, и во вред самому проевропейскому курсу и образу ЕС в глазах граждан Молдовы. Поскольку политические репрессии, массовое закрытие неподконтрольных СМИ, поражение в правах тысяч м тысяч граждан, развязывание рук карательным органам и спецслужбам, перманентная  истерия на грани идеологического террора настолько не вяжется с привычным образом единой Европы как пространства развитой демократии, торжества законности и апофеоза гражданских свобод, что люди поневоле задались вопросом – а туда ли мы движемся, верен ли выбранный нами путь? Особенно с учетом драматического падения уровня жизни, спровоцированного тотальным ростом цен.

Как любил повторять бывший президент Молдовы Владимир Воронин, дело не в цвете знамен, а в знаменосцах. И в данном случае именно знаменосцы сыграли с европейским флагом злую шутку.

Надо сказать, что и Европа за эти годы сильно изменилась. Европа макронов, шольцев, борелей, урсул фон дер ляен фактически не наследует той Европы, которая привлекала не только нетленным наследием античности, Ренессанса или более позднего ампира, но и динамичным экономическим развитием, высочайшими социальными гарантиями, и – да – недосягаемыми демократическими завоеваниями. В отличие от многих граждане Молдовы могут непосредственно наблюдать как последствия миграционного и экономического кризисов, так и заметную деградацию демократических институтов в самой Европе. Личный опыт опровергает идеологические клише Европы как райского сада, окруженного опасными джунглями. «Джунгли» теперь повсюду, включая центр Берлина, Парижа и Вены. Это не та Европа, в которую молдаване так стремились два десятилетия назад.

Ну и наконец, нарастающая милитаризация и самой Европы и под ее давлением – Молдовы. Перевооружение малочисленной и не приспособленной к боевым действиям национальной армии, закупка никому не нужных радаров, увеличение военного бюджета, участие молдавских военных в Натовских учениях – все это пугает молдавское общество, настроенное исключительно на сохранение мира и нейтралитета. Особенно на фоне уже проанонсированной трансформации Европейского союза в союз оборонительный, то есть – фактически – военный. С этой точки зрения в общественном сознании осела идея о том, что продолжение нынешнего курса правящей партии – это путь к вероятному втягиванию Молдовы в войну, которая уже идет в регионе.

Все это – рациональные объяснения итогов референдума и выборов. Но есть, на мой взгляд, объяснение иррациональное, лежащее где-то глубоко в коллективном бессознательном многонационального молдавского общества. Это – крайняя чувствительность к любой попытке покушения на святое. Традиционный уклад, религию, но самое главное – на суверенитет и государственность.

Будучи небольшим, но историческим народом, молдаване отчаянно цепляются за то, что считают своим, кровным, выстраданным. Тридцать лет агрессивной прорумынской пропаганды так и не превратили молдаван в румын. И сегодня – даже после неконституционного переименования молдавского языка в румынский, большинство населения продолжает считать свой родной язык именно «молдавским».

В агрессивном продвижении идеи референдума граждане Молдовы интуитивно, невербализовано почувствовали угрозу суверенитету и государственности страны. В том числе и этим можно объяснить социологический парадокс с провалом этого плебисцита и с плачевными электоральными результатами его промоутеров.

Константин Старыш,

Секретарь ЦК ПКРМ, Депутат Парламента РМ

20 ноября 2024 года