Всегда интересовал один феномен. Мы с коллегами уже около 25 лет посещаем скорбные мероприятия, посещённые трагедии Холокоста. Там бывают и всякие начальники. И вот в чем странность: мы никогда их там не видели до того, как они стали начальниками и никогда не видели после того, как они уходили из начальников. Это – к вопросу об искренности и лицемерии.
У меня в руках – раритетная книга нашего выдающегося соотечественника, публициста историка, писателя Анатолия Когана.
В ней собраны воспоминания очевидцев нацистской оккупации нашего края и свидетелей в рамках уголовных дел, возбуждённых после освобождения по фактам массового истребления людей.
Только несколько из сотен свидетельств очевидцев, небольшая часть задокументированных зверств армии Антонеску.
«На территории табачной фабрики Дубоссар вырыли одиннадцать больших ям 15 метров в длину, 4 ширину и 4 в глубину. К месту казни румынские жандармы приводили по 100-200 человек. Обреченных ставили на колени лицом к яме. Стреляли в упор с близкого расстояния. Первыми к ямам подводили немногочисленных мужчин, убивая на глазах их жен и детей. Потом наступала очередь женщин, многие из которых были с детьми».
Дубоссары: «Я не забуду этого страшного зрелища. Как женщины прятали грудных детей от пуль убийц. Как били по лицам стариков дубинками. Как в раненных, но еще живых, втыкали вилы, чтобы столкнуть в яму. Как убивали палками, чтобы не тратить патронов – румынские солдаты продавали их по пять леев за штуку. Знаете, как они были бережливы?..»
«Шестнадцать дней шел расстрел в Дубоссарах. Каждый день приводили все новы жертвы со всей территории Бессарабии и соседних регионов Украины.  По полторы тысяч трупов в каждой яме. Земля шевелилась над этими братскими могилами. А на семнадцатый день ена ее поверхности над каждой ямой выступила красная пена…»
Одесса. «25 октября 20 тысяч человек согнаны в склады на окраине, облиты бензином и подожжены. Выбегающих расстреливали. Из огня чудом выбрался мальчишка 4-5 лет. Подняв ручонки вверх – наверно так его научили родители – малыш бродил вокруг горящего ада, спотыкаясь о трупы, не зная куда идти под выстрелами. В конце жандармский офицер подошел и в упор застрелил его из пистолета. Никто не выжил…»
Кишинев. «Летом 1941 года румынским комендантом было создано Кишиневское гетто. Оставшихся евреев города согнали в районе старого рынка, обнесли территорию колючей проволокой. Всего около 12 тысяч человек. Многим не дали даже одеться и взять личные вещи, еду и воду. Вырывавшихся из гетто людей расстреливали тут же. За недолгое время оккупанты уничтожили почти всех обитателей гетто. Оставшихся направив в Транснитрию или дальше, в украинскую Богдановку, где они погибли».
«Концлагерь Богдановка (Украина), был назван на Нюрнбергском процессе среди наиболее страшных и бесчеловечных лагерей войны. Здесь у людей выкачивали кровь, спинной мозг, и просто уничтожали… Евреи, местные и высланные из Румынии и Бессарабии содержались отдельно от остальных узников – в свинарниках. Работал крематорий открытого типа. В овраг сбрасывали стволы деревьев и поджигали, а потом в этот гигантский костер скидывали расстрелянных на краю оврага – и живых, и раненых».
«Каждый день из гетто выводили людей для убийств. Расстреливали во дворе Сельхозинститута на улице Садовой, в низине за конным заводом (700 человек), на окраине Вестерничен, на Оргеевском шоссе, на еврейском кладбище (837 человек). Близ Гидигича 451 еврея сбросили в жерла печей для обжига извести».
Свидетельство из Бричан: «Один из румынских офицеров хвастался, что стрелял в годовалого ребенка восемь раз и убить не смог. Тогда дитя закопали живым.
«В селе Забричень до полусмерти избили 82-летнего старика Лейба Корманского. Бесчувственного выбросили на улицу, где румынский жандарм верхом на лошади затоптал его, превратив в груду мяса».
«В селе Городиште (Дондюшаны) зверски замучили 17 местных евреев, а трупы бросили в помойную яму».
«Начальник жандармского поста в Кицканах лично сталкивал людей в воду. В общей сложности в Днестре и других реках было утоплено около 20 тысяч мирных жителей – в основном евреев».
В селе Попень Сынжерейского района приказом плутониера Бордей Иона в здании примэрии собрали 350 евреев. Они находились трое суток бе-з воды и еды. Среди аретстованных были дети в возхрасте одного-джвух лет, беременные женщины. На третьи сутки началось зверское убийство. В окно бросили гранату а затем начали расстреливать людей из винтовок. Оставшихся в живых добивали желзными молотками, цепами, кольями. Затем трупы были перевезены в каменный карьер в четырех километрах от Поепен и зарыты.
В Резине в конюшню согнали 600 чечловек. 350 расстреляли, остальных сожгли.
В Дрокии евреев подводили к обрыву пруда, связывали проволокой по пять челоек, крайнего толкали и он тянул за собой остальных.
В Косауцком лесу среди выкопанных трупов многие оказались с головой, вывернутой на 180 градусов, переломами лопаток и ребер. В этой могиле были обнаружены останки примерно 6 тысяч человек.
В распопенахъ в месту казни подвели пожилую женщину. Из автомата ей прострелили груди. Она упала около могилы. Подошел начальник жандармерии и несколькими ударами по голове добил ее.
Колонну евреев гнали к селу Олешканы. У Днестра остановились. На второй день велели переходить Днестр. Многие утонули. Эту операцию повторили несколько раз, пока никто из евреев не остался в живых. По реке еще долго плавали трупы и чемоданы с одеждой.
В Чимишлийском районе палачи продавали золотые зубы своих жертв на базаре.
Свидетель из Чепелеуц рассказывает, что у раненых евреев выбивали золотые зубы и отрезали руки с кольцами.
В селе Гирово, прежде чем расстрелять 48 женщин и детей, убийцы сняли с них обувь и белье.
В Оргеевском районе по приказу палача Дороша евреев травили собаками по кличке Лорд и Жарка, которые принадлежали жандармам по фамилии Мариной и Куку.
Продолжать эти страшные свидетельства с именами жертв и очевидцев можно еще очень долго.
Все это было осуществлено по плану и под руководством Антонеску. Даже посол Испании в Бухаресте того времени призывал его к человечности, на что Антонеску отвечал: «Идет война и настал момент раз и навсегда решить еврейский вопрос».
Гитлер ставил Антонеску в пример: «Что касается еврейского вопроса, то Антонеску действует гораздо более радикальнее, чем мы…».
А вот вся «неоднозначность» и «гуманность» Антонеску в одной фразе:
«Мы переживаем исключительно благоприятный момент, для освобождения и очищения нашей нации от всех элементов, чуждых ее душе… Чтобы этот уникальный момент не был упущен, мы должны быть безжалостны… Прошу вас быть безжалостными! Слащавому и мягкотелому гуманизму теперь не место… Если надо, стреляйте из пулеметов!»