Проблема ксенофобии в Молдове по-прежнему остается актуальной.

Нам, живущим на молдавской земле, хорошо известно, что с момента обретения страной независимости и по сей день ситуацию с межнациональным миром и согласием здоровой назвать нельзя.

Это и порождает проявления ксенофобии на бытовом уровне. Что, впрочем, не ново. Подобные проявления были и во времена Российской империи, и при советской власти. Хотя тогда власть выработала систему воздействия на все возрасты и сдерживала крайние настроения путем партийно-государственной разъяснительной и пропагандистской работы.

Но СССР распался, и начало 90-х годов связано в Молдове с приходом к власти национал-радикалов и жесткой чисткой аппарата управления республики. Этому способствовали и такие глобальные политические события, как конфликт с Приднестровьем и гагаузское противостояние. В основе этих до сих пор не урегулированных региональных проблем лежало, прежде всего, отсутствие политического решения языковой проблемы.

Проблема ксенофобии в условиях современной Молдовы заключается прежде всего в том, что сами представители титульного этноса нуждаются в защите. В ряду бывших союзных республик Молдова выделилась тем, что только в ней наиболее радикальная часть мажоритарного этноса отказалась от этнического имени и, по сути, провозгласила свою идентичность с мажоритарным этносом соседней Румынии. И хотя прошло уже более четверти века со дня провозглашения независимости, увы, приходится констатировать, что проблема раскола в идентичности молдавского этноса сохраняется.

Взятая на вооружение

С ксенофобией на бытовом уровне более или менее понятно. Гораздо печальнее то, что люди, пришедшие к власти в 2009 году, применяют ее как орудие в достижении собственных политических целей, хорошо усвоив древнеримский постулат «разделяй и властвуй».

Ушедшие в политическое небытие Михай Гимпу, Анна Гуцу, Виталия Павличенко и ныне политически здравствующие Павел Филип и Майя Санду — яркие примеры представителей молдавской ксенофобии с силуэтом нацистской идеологии о низших и высших расах и этносах. Они сидят в парламенте и министерствах, получают соответствующие зарплаты, отправляются в командировки, ездят на ведомственных машинах за счет налогов всех граждан Молдовы — как молдаван, так и русских, украинцев, гагаузов, болгар, которых они так презирают.

Глядя на них, все чаще приходишь к мысли, что ксенофобия — что-то вроде признака элитарности, некой особости «избранных». Избранных как во власть народом, так и элитой в элиту.

Отрешиться от этого, поехать в любое молдавское, украинское, гагаузское село — и как будто другой мир. Здесь ксенофобии не сыскать — люди прекрасно обходятся без нее. И только тем, кто далек от проблем ежедневного выживания, дано вкусить этого «блага», этого декадентского удовольствия, нектара и амброзии для постояльцев нашего местечкового олимпа.

Итак, подавляющее большинство жителей Молдовы проблем от общения с представителями различных культур не испытывают. Но что они могут понимать! Та же пресловутая Анна Гуцу в свое время заявила, что нацменьшинства в Молдове «терпят» и что живут они здесь только за счет «толерантности мажоритарного населения».

Правда, и к самому мажоритарному населению деятели подобного пошиба относятся презрительно. Сколько раз молдаване слышали, что их национальности не существует, что есть только румынская? И сколько раз русскоязычные слышали, что они оккупанты и не должны иметь никаких прав в этой стране? Оскорбления, дискриминационные заявления, неадекватные высказывания — вот то, что зачастую можно услышать от молдавских «последователей» Монтескье и Руссо.

Истерия истории

После крушения Советского Союза практически все бывшие союзные республики, ставшие независимыми, бросились переписывать свою историю. Новые версии прошлого волной смыли «неугодные». Учебники в национальных государствах на постсоветском пространстве, в том числе и в Молдове, открыто взращивают ксенофобию и ненависть к своему недавнему прошлому.

Общей чертой учебников на постсоветском пространстве стало стремление представить контакты с русскими и Россией как источник бедствий и неприятностей, в связи с чем присоединение территорий к России обычно оценивается негативно и называется «оккупацией».

Анализ показывает, что почти все страны постсоветского пространства стремятся в националистическом ключе удревнить, выпятить, облагородить, «очистить» историю государствообразующего этноса. И лишь Молдова экстраполирует национальную мифологию другого государства, не стесняясь выносит даже в название учебного процесса название другого этноса — румынского. В учебнике «История румын» пишется в открытую, что все национальные меньшинства мешали румынам жить и процветать.

Принято справедливо считать, что история как образовательная дисциплина призвана делать из человека гражданина. Получается, что мы воспитываем граждан соседней страны.

* * *
Полиэтническое общество требует знания своих проблем и понимания других. С сожалением следует констатировать, что над этой проблемой в Молдове предстоит еще немало трудиться. Не сделав для себя необходимых выводов — и прежде всего нравственных, страна встанет на путь национальной нетерпимости и государственного экстремизма, на путь, ведущий молдавскую нацию в никуда.

Евгений ТАМАНЦЕВ
Источник: comunist.md