Мой небольшой рассказа о моей бабушке — Вере Александровне Манторовой

Военная судьба этой женщины вряд ли покажется вам героической. Так повелось, что все представления о войне у нас мужские. Даже слова «герой» и «мужество» — мужского рода. Хотя с годами всё больше и больше постигается тот подвиг, который совершили женщины в Великой Отечественной войне.

Эпизоды фронтовой биографии Веры Александровны можно назвать просто боевыми буднями. Хотя… На вас когда-нибудь пикировал «Мессершмитт», поливающий свинцом со всех стволов? Впрочем, обо всём по-порядку.

Какими они были, девушки сорок первого? Обыкновенными. Вера родилась в 1922 году, в Пензе. Там жила, ходила в школу, училась в Пензенском медицинском училище. Там же, в тридцать девятом, вышла замуж за однокурсника. В сороковом у молодых родился первенец — мальчик. Мужа, Георгия, к тому времени уже призвали в армию. Благодаря среднему образованию он был направлен на курсы штурманов дальней авиации. Вера с ребенком осталась у родителей и работала в поликлинике.

И вдруг — война. Нельзя сказать, что её не ждали. Атмосфера напряженности несколько лет витала над Страной Советов. Девушки и юноши массово овладевали мастерством воен¬ного дела, изучали материальную часть советского оружия. Не осталась в стороне и Вера. Кроме приобретенной в училище специальности фельдшера, освоила в ДОСААФе необычную для девушки профессию зенитчицы.

Потому уже через неделю после начала войны Вера с уверенностью переступила порог военкомата. Она даже не сомневалась, что через несколько дней попадет на фронт. Как же — фельдшер, зенитчица, Ворошиловский стрелок… И вдруг — отказ. Маленький ребенок, муж на фронте. Дома только мать, (отца, специалиста по хлебопекарному делу, еще во время Финской кампании направили в Ленинград). Но, как известно, упорство и труд всё перетрут.

Уже в начале осени сорок первого, после многочисленных рапортов и приемов у больших начальников, рядовая запаса Манторова была определена фельдшером в зенитно-артиллерийский полк Московского округа ПВО.

О какой боевой работе на этой должности могла идти речь, когда самыми серьезными травмами зенитчиц (это еще до налетов) считались мозоли от кирзовых сапог? Вера и сама по прибытии в часть получила на складе сапоги сорок второго размера. И это при собственном тридцать девятом. Зато на строевой особо не гоняли. Пожилой старшина по прозвищу «Дед» шутил, что его подчиненные делают по два шага каждой ногой — один внутри сапога, другой по плацу.

Со временем всё образовалось. Форму подогнала, сапоги поменяла. Забросала службу кадров рапортами с просьбой перевести в зенитчицы. И в октябре заступила на первое боевое дежурство. В ее обязанности входило определение высоты, на которой летели самолеты, и их курс. Работала на дальномере.

Первый бой подразделения Вера запомнила смутно. Просто было до одури страшно. Рёв сирен, всполохи прожекторов, стремительные тени истребителей, тяжелые туши бомбардировщиков, вой бомб и отчаянный крик командира батареи — девчонки, на год её старше: «Батарея! Огонь!!» А дальше — грохот зениток, визг «Мессершмиттов» и звонкие девичьи крики: «За Родину! Огонь!!»

Жутко было очень. Хотелось забиться в глубокую каменную пещеру, закрыть голову руками и никогда, никогда не открывать глаза! Но никто не бежал с позиции. Все устояли. Потом уже, когда впервые в жизни хлебнули спирта за боевое крещение, каждая призналась, что еще мгновение, еще чуть-чуть и всё…

Не будет этого мгновения. Забегая вперед скажу, что ни одного случая дезертирства в полку не было. Никто из девчонок не струсил. Романтика прошла быстро. И уступила место великому чувству долга перед Родиной.

В свободное от боевой работы время Вера уделяла письмам. Часто писала сама, радовалась ответам. Ребенок, слава Богу, был жив и здоров. Мама работала на заводе. Муж воевал в полку дальней авиации штурманом. Был сбит, выбирался к нашим с группой полковых разведчиков. Награжден первым орденом «Красной Звезды».

А ранней зимой сорок второго горькая весточка пришла от мамы. В блокадном Ленинграде от голода умер отец. Настоящий мужчина, Гражданин с большой буквы. Работая пекарем, он умер от ГОЛОДА. Не позволил себе ни крошки из чужого пайка. Похоронили папу в братской могиле. Где — неизвестно. Тот, кто сообщил о его смерти, тоже не дожил до победы…

В ту ночь мая сорок второго подразделение зенитчиц несло боевое дежурство на крышах Москвы. Вера — уже командир орудия, сержант. Давно отброшенные от столицы гитлеровцы не оставляли попыток стереть Москву с лица земли. И хотя количество самолетов, принимающих участие в бомбежках, заметно уменьшилось, интенсивность налетов оставалась прежней.

Внезапно взвывшие сирены оповестили об очередной группе бомбардировщиков. Заметались по небу прожектора, раздался свист зажигалок и противный вой фугасных бомб. И вдруг ослепительный луч выхватил в небе силуэт «Хейнкеля». «Только не упусти, родненький! Только не упусти!!» — взмолилась Вера и тут же открыла огонь по самолету. Неуклюжий, похожий на кита «Хейнкель» качнулся, и из-под его двигателя робко полыхнуло пламя. «Есть! Сбили!!» — закричали девчонки и принялись обнимать смущенную Веру. В тот день батарея сбила два самолета.

Награда не заставила себя ждать. Медаль «За боевые заслуги» и звание «Лейтенант» нашли свою героиню. Потом была медаль «За оборону Москвы», орден «Отечественной войны» второй степени, звание «Старший лейтенант», должность командира батареи. «Батяня-комбат» — в шутку называли ее вчерашние десятиклассницы.

А в 1943 году приказом Верховного главнокомандующего женские полки были расформированы. И батарею Веры в спешном порядке отправили под Иваново. «Для выполнения спецзадания! — туманно объяснил кадровик. — На месте узнаете».

В Иваново с девушками долго беседовали различные чины из особого отдела. После чего им объявили, что в составе полка НКВД они будут охранять фельдмаршала Паулюса и еще два десятка немецких генералов, взятых в плен под Сталинградом. Конечно, Вера не караулила фашистов с винтовкой в руках, а прикрывала объект с воздуха, но тем не менее…

Через некоторое время ее часть перевели в Хабаровск. Постепенно готовилась Японская кампания. Обосновавшись в Хабаровске, Вера не могла не заметить, как через город в сторону Дальнего востока потянулся серьезный поток личного состава и техники. И в этом стремительном течении (вот уж судьба!) она случайно встретила собственного мужа! Пришла в комендатуру по службе, а там лётчики-бомбардировщики документы получают. А среди них он — Георгий. Уже старший лейтенант, вся грудь в орденах. Сокол, одним словом!

В общем, написала рапорт о воссоединении семьи и убыла с мужем к дальнейшему месту службы. На Сахалин.

Там и служили до пятьдесят первого года. Затем было увольнение в запас и учеба в университете на юридическом факультете. Потом — партийная работа в Эстонии и Молдавии. А самое главное — за это время у Манторовых родилось пятеро детей. Две девочки и три мальчика.

Все пятеро стали достойными гражданами Родины. Педагогами, инженерами, военными.

Сама Вера Александровна до выхода на пенсию работала председателем профсоюзов фабрики имени Бабаева в Москве.

Сейчас ни Веры Александровны, ни ее супруга уже нет в живых. Низкий им поклон — настоящим героям, отстоявшим наше сегодня. И пусть говорят, что у войны не женское лицо, хочется отдать воинскую честь всем тем восьмистам тысячам женщин, которые плечом плечу с мужчинами разделили нелегкую, солдатскую участь.

Олег МАНТОРОВ
comunist.md