Фраза президента Маий Санду о том, что «на Украине нет света», подтверждает, насколько оторвано от реальности нынешнее руководство Молдовы. При этом есть в данном руководстве и люди, которые под шумок разговоров о том, что «цены выросли из-за войны», прокручивают аферы на сотни миллионов евро под грифом «конфиденциально».

На днях в одной из телепередач руководителя компании Moldovagaz Вадима Чебана спросили, не был ли природный газ, закупавшийся в зимний период, тем же самым российским газом, который поступал под видом «альтернативного» и «европейского» по непонятно каким ценам и схемам.

«Я не знаю, я не являюсь оператором системы сопредельных стран. Даже если я знаю, я думаю, что я больше ничего не скажу. Это конфиденциальная информация», – ответил Чебан.

Закон о государственной тайне содержит такую степень секретности, как «конфиденциально», и определяет, что она присваивается сведениям, несанкционированное разглашение которых может причинить ущерб интересам и/или безопасности Молдовы. По этому же закону, право засекречивать те или иные сведения предоставлено специальной межведомственной комиссии по защите государственной тайны. Она устанавливает перечень сведений, отнесенных к гостайне, и может предоставить отдельным ведомствам право составлять собственные списки сведений, подлежащих засекречиванию. В истории с закупкой природного газа таким ведомством, очевидно, могло быть только министерство инфраструктуры, которое возглавлял вице-премьер-министр Андрей Спыну.

Мы не знаем, были ли соблюдены все законные процедуры по присвоению информации о закупках газа статуса конфиденциальной, с учетом в том числе решения Конституционного суда, который определил, что ведомство, настаивающее на засекречивании тех или иных сведений, должно доказать, что раскрытие этих сведений может нанести существенный ущерб безопасности государства.

Неизвестно, существует ли решение правительства об объявлении конфиденциальными сведений о закупке газа, а если такое решение есть, то как правительство определило ущерб, который могла бы принести публичная огласка таких сведений?

Что точно не вызывает никаких сомнений, так это то, что все эти газовые махинации нанесли огромный ущерб бытовым потребителям, экономическим агентам и бюджетным организация, и что вся эта мутная история еще больше подорвала репутацию парламента, постоянно продлевающего чрезвычайное положение, правительства, покрывающего этот «бизнес по-молдавски», предприятий Energocom (доля правительства – 100 %) и Moldovagaz (доля правительства – 34 %), и самого президента Майи Санду, которая в глазах общественности несет главную ответственность за все происходящее в возглавляемом ею государстве, в том числе за цену и тариф на газ.

Газ, который поступал зимой потребителям на правом берегу Днестра, Moldovagaz получал от Energocom, который приобретал этот газ на «европейском рынке» за счет кредита Европейского банка реконструкция и развития в объеме 300 миллионов евро. Этот газ закупался по очень высоким ценам – некоторые эксперты называют цифру в 1500 евро за 1000 кубометров. Именно на таком уровне (29 леев за кубометр) установлен и внутренний тариф для потребителей в Молдове.

Чтобы вернуть кредит за газ, который был закуплен по максимально высоким ценам, нужно и потребителям продать его как можно дороже. Это объясняет то, почему Национальное агентство по регулировании в энергетике отказывается снижать тариф на газ для конечных потребителей несмотря на то, что та самая рыночная «европейская» цена опустилась ниже 500 евро за 1000 кубометров.

В бухгалтерии Moldovagaz до конца не смогла разобраться даже Счетная палата. По какой методологии НАРЭ устанавливает тариф на газ, объяснить тоже никто не может. Та самая «формула цены», по которой часть этой самой цены определяется в зависимости от рыночной стоимости газа в Европе, а часть на основе стоимости некоей «корзины» цен на нефтепродукты, – эта формула действует для контракта с «Газпромом». Если закупавшийся зимой газ был не российским, то по какой формуле устанавливалась его цена?

Нельзя было просто взять формулу из контракта с «Газпромом» и применить ее к контракту, допустим, с Нидерландами, или Польшей, или каким-нибудь кипрским офшором. Если это не была «газпромовская» формула цены, то как вообще определялась цена на газ для Молдовы, если на международном рынке она каждый день менялась? Если закупочная цена падала, то почему автоматически не снижался и внутренний тариф?

Еще одна загадка «зимнего» газа – это так называемый виртуальный реверс российского газа с закачкой его в украинские подземные газовые хранилища. О том, что такая схема имела место, признавали и «Нафтогаз Украины», и «Газпром». По каким контрактам и на каких коммерческих условиях газ, который шел по магистральному газопроводу из России в адрес Moldovagaz, оставался на Украине, закачивался в ее ПХГ, и при этом менял собственника с Moldovagaz на Energocom? Кто санкционировал эту схему? Кто подписывал контракты? На каких условиях? Использовался ли в этой схеме кредит ЕБРР?

Почему вся эта схема засекречена? Где хваленая «транспарентность», которую обещали «хорошие люди» из Партии действия и солидарности в ходе президентских и парламентских выборов?

Бывший вице-премьер Спыну, который отвечал в правительстве за всю энергетику (природный газ, электрическая и тепловая энергия) покинул правительство, возглавил администрацию президента и как будто воды в рот набрал относительно всего, что касается газовых афер, которые он курировал в правительстве. Глава Moldovagaz Вадим Чебан делает какие-то странные заявления про «конфиденциальность» этих афер. Не менее экзотические, чтобы не сказать абсурдные, заявления озвучивают и новый министр энергетики Виктор Парликов, и сама президент Санду.

Парликов заявил, что (!) «цена на газ не имеет значения для благосостояния граждан и развития экономики». «Важность газа в экономике ниже, чем это представляется в общественном пространстве», – заверил он.

Рост тарифа на газ в 7 раз, подорожание в несколько раз электрической и тепловой энергии, шок для экономических агентов, рост затрат бюджетных организаций и местных органов власти, дисбаланс внешней торговли, галопирующая инфляция – все это неважно для людей и для экономики?

Но, пожалуй, самое необычное объяснение происходящему высказала Санду. Во время посещения одного из сел президента спросили, почему у людей такие низкие зарплаты, и почему при этом тариф на электроэнергию в соседней Украине, где идет война, в четыре раза ниже, чем в Молдове?

Вот ответ Санду: «Цены выросли из-за войны. Закончится война, все встанет на свои места. Нет света на Украине. Посмотрите Киев и другие (места), у них нет света, у них воды нет, у них нет тепла. Вы не видите, что показывают? Как можно говорить, что у них лучше, если у них люди умирают каждый день? Я была в Киеве, я была в Буче, я разговаривала с людьми, которые каждый день теряют своих родственников. Давайте не сравнивать то, что происходит на Украине, и то, что происходит у нас».

Происходящее в соседней Украине ужасно, но власти Молдовы не должны оправдывать этим собственные, в лучшем случае, некомпетентность, а в худшем – коррупцию, которая прикрывается «гостайной».

Фраза Санду о том, что «на Украине нет света», подтверждает, насколько оторвано от реальности руководство Молдовы. При этом есть в данном руководстве и люди, которые под шумок разговоров о том, что «цены выросли из-за войны», прокручивают аферы на сотни миллионов евро, да еще и умудряясь присвоить им гриф «конфиденциально».

Закупка за счет госказны и внешних кредитов такого важнейшего для всего населения и экономики сырьевого товара, как природный газ – это не личное дело узкой группы никому не подконтрольных чиновников и коммерсантов. Это даже не дело самого правительства и прикрывающего его парламента.

Moldovagaz, Energocom, правительство, парламент, НАРЭ – это не частные лавочки, торгующие сосисками в тесте в подземном переходе. И даже не фургон мамаши Кураж в военном обозе. Это публичные учреждения и компании, которые не имеют права обдирать людей и скрывать от них важнейшую информацию, имеющую значение для всего общества.

Дмитрий Чубашенко
Источник: traditia.md