Уважаемые товарищи!
Дорогие ветераны партии!
Многоуважаемые гости!
Как стремительно несется время. Казалось бы, еще вчера мы с вами в такой же торжественной обстановке отмечали 25-летие нашей партии. Всего какой-то миг, и вот мы уже отмечаем тридцатилетний юбилей Партии коммунистов Республики Молдова.
Это неудивительно. В трудах, заботах, борьбе время летит незаметно. А мы, коммунисты, не можем жить без трудов, забот и — в особенности – без борьбы. Борьбы за государство и народ. В этом наша сущность. Никто и ничто не в состоянии ее изменить.
Знаете, в эти дни, я часто предаюсь воспоминаниям. Вспоминаю то время, когда мы только начинали. Недоброе, злое, тревожное время. Вспоминаю о людях, многие из которых уже ушли в иной мир. Сколько вдохновляющих примеров мужества и стойкости, верности идеалам, сколько подвижничества.
Вспоминаю, с какой острой, непереносимой болью восприняли мы крушение нашей с вами любимой великой Родины – Союза Советских Социалистических Республик. Это были и личные трагедии, и глобальная геополитическая катастрофа, спровоцировавшая большие и малые вооруженные конфликты, массовое обнищание людей, вычеркивание из списка имеющих право на достойную жизнь целых поколений.
Тогда, в 1991 году, из-за предательства верхушки КПСС и лично Горбачева, завершился великий исторический эксперимент по построению общества социального равенства, подлинной дружбы народов, ускоренного экономического, научного, культурного развития.
Мне уже более 80 лет. А потому помню, как из руин послевоенной разрухи с какой-то неимоверной скоростью, несопоставимой с обычным течением истории, вырастало чудо, которое впоследствии с полным основанием назвали цветущим садом Советского Союза. Я видел, как строились огромные промышленные объекты с уникальным высокотехнологичным и наукоемким производством. Как поднимались из руин, росли и ширились наши города и села. Я видел, как возводились школы, больницы, средние технические и высшие учебные заведения. Видел, какой мощный импульс получила самобытная молдавская культура. Я все это видел и по мере сил – участвовал.
Да, было трудно. Порой неимоверно трудно. Но трудности совместной работы во имя собственного будущего сплачивали людей. А зримые результаты труда – воодушевляли.
Были грандиозные свершения. Была великая Победа над нацизмом. Были научные прорывы, невероятные культурные достижения и спортивные победы. Каждый день приносил советским гражданам повод для гордости за свою страну.
Но вот что еще важнее. Спокойная, размеренная жизнь, которую можно было планировать на годы вперед и для себя, и для своих детей – таким был главный результат этих десятилетий развития и созидания.
И вдруг все это закончилось. Вмиг десятки и десятки миллионов людей как будто осиротели. Исчезли перспективы, ориентиры. Навалились проблемы, нищета, безысходность. Как жить? Чем кормить семьи? Во что верить? Как уберечь себя и близких от беспредела и преступности? Эти экзистенциальные вопросы стояли перед каждым человеком, лишенным Родины.
Перед жителями Молдовы стоял еще один, не менее важный вопрос: как, только что потеряв одну страну, не потерять и свою новую родину, только что получившую независимость. Разгул политического и бытового национализма, мосты цветов на Пруте, провокационный и агрессивный поход на Гагаузию, братоубийственная война на Днестре, разломившая Молдову на две неравные части. И все это на фоне прогрессирующей социальной деградации, нарастающего криминалитета.
Даже независимость, которую с таким пафосом провозгласили 27 августа 1991 года – и та была какой-то половинчатой, неполноценной. В Декларации прямо указывалось, что это независимость от Советского Союза.
О том, как преступно разграблялись промышленные предприятия, как вывозились высокоточные станки и оборудование в Румынию под видом никчемного металлолома, о том, как прозванная в народе «Могилой» программа «Пэмынт», развалила колхозы и начала дележ земли и общественного имущества на квоты привела к колоссальной деградации — нашу гордость – сельское хозяйств. Об этом сказано и написано немало. В том числе и прежде всего – и нашей партией, и нашими товарищами.
Но для тех, кто поставил перед собой цель уничтожить только что народившееся государство, куда важнее было выбить идеологическую основу, на которой, все еще советские по своей сути люди, намеревались строить новую страну.
Вера в добро, справедливость, в светлое будущее все еще была очень сильна в обществе. И именно эта вера вела людей по неведомой дорожке независимости. Что абсолютно не устраивало существовавшие тогда новые власти. И они нанесли удар по тому, что олицетворяло в коллективном сознании и справедливость, и добро, и светлое будущее. Это был сильный удар по коммунистической партии и коммунистической идеологии.
Антикоммунизм становится единственной государственной идеологией Республики Молдова. Антикоммунизм — агрессивный, воинствующий, нахально лживый. Курьезно, кто являлся его проводником. Вдруг, в одночасье прозревшие вчерашние партфункционеры среднего и даже высшего звена, лауреаты комсомольских премий, журналисты и главные редакторы партийных коммунистических изданий. Искренних и многолетних диссидентов среди этой дьявольской компании было совсем немного.
Они без устали вещали о преступлениях советского режима и тоталитарной Коммунистической партии. Они вещали об этом, сидя в зданиях ЦК КПМ, Верховного Совета КПМ, Совета министров МССР. Они вещали об этом, сидя в студиях построенного в советское время телерадиовещательного комплекса. Они вещали это, разворовывая те материальные блага, которые были созданы Советским государством под руководством Компартии. Они вещали это, прекрасно зная, что ничего не собираются и не смогут построить. Ни сейчас, ни в будущем. Они не собирались строить ни нового парламента, ни нового правительства, ни новой экономики. Они попросту не собирались строить государство.
Это и сегодня, 32 года спустя, выглядит лицемерием. Но тогда это было лицемерием зашкаливающим, заоблачным. Верхом цинизма.
Как всегда, оголтелый антикоммунизм очень быстро деградировал до примитивного нацизма. Люди подвергались дискриминации по языковому и этническому принципу. Они теряли работу, оставаясь без средств к существованию. Лозунг «Чемодан-вокзал-Россия» был наиболее популярным в этой специфической среде, которая управляла государством. Официальным кумиром-объединителем был объявлен нацистский палач и военный преступник маршал Ион Антонеску. В его честь писались и произносились целые оды. Для них это было очень важно. Ведь интернационализм был и идеологией, и моралью, и философией советско-коммунистического периода.
Итогом этой, начавшейся еще в позднеперестроечное время, артподготовки стал юридический запрет Коммунистической партии и коммунистической идеологии. Как будто это возможно – изменить человеческую сущность. Человек всегда стремится к справедливости, взаимопониманию, дружбе, миру, равенству. Запретить коммунистическую идеологию – значит перечеркнуть, отменить все, что вложила в человека и человеческое сообщество цивилизация. Но кто из этих зашторенных перевертышей, дорвавшихся до власти, мыслил такими категориями?
Они поспешили во всеуслышание заявить: все, — коммунизма больше нет, как нет и возврата к прошлому.
Они не учли только одного. Остались мы. Люди, не просто верящие, а верующие в возможность построения общества, основанного на равноправии, а не эксплуатации и унижении. Остались мы. Люди, которые строили такое общество собственными руками. Остались мы. Коммунисты. И нас нельзя было ни отменить, ни запретить.
Мы не собирались вливаться в дружные ряды многочисленных предателей – всех этих бывших секретарей ЦК и райкомов, преподавателей научного коммунизма, парторганизаторов, пропагандистов, которые с остервенением мазохистов принялись растаптывать собственную жизнь, собственное прошлое, собственную судьбу, выжигать каленым железом из самих себя память о том, кем и какими они были еще совсем недавно.
Мы также не собирались сдаваться, принимая происходящее за объективный исторический процесс. Мы не могли, да и права такого не имели, поставить крест на всем, во что верили, верим и будем верить всегда. Мы ни на секунду не забывали, что именно коммунисты первыми вставали из окопа под шквальным огнем врага. Мы не могли предать памяти о расстрелянных, замученных в застенках наших товарищей по партии всех поколений. Мы понимали, что мы плоть от их плоти. Продолжатели их дела, их подвига, их жертв. И если сегодня мы опустим руки, откажемся от борьбы, молча согласимся с кликушеством временщиков о гибели коммунизма, то просто не сможем жить дальше полноценной жизнью и перестанем себя уважать.
Да, у каждого из нас, включая меня, был выбор. С нашим управленческим и жизненным опытом мы могли стать кем угодно. От предпринимателей до политологов, от менеджеров зарождавшегося бизнеса до руководителей и членов других, не запрещенных партий. У нас мог быть выбор. Но у нас его не было. Потому что мы были коммунистами.
Я вспоминаю, как мы начали искать и находить друг друга, как начали встречаться, общаться, обсуждать и казавшиеся непреодолимыми проблемы страны и то, как их можно преодолеть. Мы вернулись к истокам – в подполье, в полном соответствии с нашей исторической партийной историей. Вначале нас было совсем немного, затем все больше и больше. Мы дискутировали, спорили, строили планы. Мы заряжались друг от друга энергией и – странно для тех темных времен – оптимизмом.
Наш оптимизм был прагматичен. Мы прекрасно осознавали, что сопротивляемость общества к тотальной деградации и сознательному уничтожению нашего молодого государства очень высока. Но этому сопротивлению и протесту нужен выход. И этим выходом могла стать только хорошо организованная, четко структурированная политическая партия. О ее названии дискуссий не велось. Мы, ощущавшие себя коммунистами и более никем, могли создать политическую организацию исключительно под ее родовым именем.
Нас нимало не смущал тот факт, что коммунистическая партия находилась под запретом. Мы были готовы бороться за право оставаться теми, кто мы есть. Мы были готовы бросить вызов и местечковым закомплексованным элитам, и всем, кто истратил миллиарды долларов на уничтожение КПСС и Советского Союза. Мы готовы были убедительно доказать, что можно волюнтаристскими методами запретить партию, что можно попытаться опорочить и оболгать, но невозможно убить бессмертную идею.
Никто из нас не думал и не ждал славы и признания; материальных благ и карьерного роста. Мы знали, что нас ждет, по выражению Черчилля, «кровь, пот и слезы». Первые, кто встал в наши ряды, были опытные состоявшиеся люди, — у которых были семьи, обязательства перед ними. Каждый — отдавал себе отчет в том, чем он рискует, вступая на путь политической борьбы в условиях оголтелого антикоммунизма и антисоветизма, в условиях юридического запрета. Но это был тот самый случай, когда, как никогда, стала актуальной фраза: «Не могу молчать!». Мы не могли молчать, не могли не действовать, не могли не драться, когда ежедневно видели, как все хуже и хуже становится жизнь наших граждан, как прогибают они спины под грузом неодолимых проблем, как тускнеют их глаза, как исчезает в этих глазах то, что держит человека на земле – надежда. Мы не могли не броситься в бой, когда судьба нашей Родины, Молдовы, висела на тонком волоске, который ежедневно и ежечасно пытались оборвать те, кто на спинах одурманенной толпы вознесся во власть.
Я сегодня не имею морального права не назвать тех, кто вошел в первый оргкомитет по восстановлению коммунистической партии в Республике Молдова. Многих уже нет среди живых. Но они остаются среди нас. Это настоящие подвижники, настоящие герои, бесстрашные и бескомпромиссные.
Георгий Антон, Андрей Негуца, Федор Манолов, Зинаида Окунская, Дмитрий Прижмиряну, Михаил Русу, Антон Мирон, Александр Комиссаренко, Владимир Семенцул, Юрий Стойков, Владимир Селезнев, Евгений Бердников и другие.
В любом докладе, посвященном очередной годовщине Партии коммунистов Республики Молдова, мы вспоминаем тех удивительных и смелых людей, которые еще до регистрации новой коммунистической партии продолжали свою партийную деятельность, не обращая внимания ни на падение Советского Сою0за, ни на роспуск КПСС, ни на законодательный запрет коммунистической партии и её идеологии. Они попросту не пожелали переставать быть официально коммунистами даже на короткое время. Многим из вас хорошо известны эти примеры. Но мы их будем повторять раз за разом, чтобы новые поколения коммунистов, пришедших в партию в период ее вполне респектабельного, парламентского периода, могли учиться на примерах этих стойких и несгибаемых людей. Учиться быть настоящими коммунистами.
Нынешний зав. орготдела ЦК Олег Георгиевич Манторов, сохранил первичку в своем селе Унгры, регулярно проводил партсобрания, собирал взносы. Таким был Василий Антонович Гельбур, секретарь первичной организации села Кырнэцены Каушанского района, который также не подчинился запрету КПМ, а затем привел свою парторганизацию в полном составе в ПКРМ.
Совсем недавно мы простились с товарищем Гельбуром. Вечная ему память.
Наступил такой момент, когда нас уже нельзя было не замечать. Мы на глазах у изумленных и растерянных новоявленных начальников страны становились политической силой, невзирая на незаконный запрет. Это было одним из главных парадоксов того времени. Партия, крепнущая и растущая на глазах, существует де-факто, но не существует де-юре. Это была абсурдная ситуация, которая требовала хоть какого-то, желательно, разумного решения. Можно только представить себе, насколько не хотелось тогдашним властям констатировать, что коммунизм в Молдове, как птица Феникс, возрождается из пепла, что его минуло забвение, к которому они так стремились. В этой борьбе нервов, в которой нам пришлось продемонстрировать и протестные мускулы, мы одержали важнейшую тактическую победу. 7 сентября 1993 года президиум парламента принял решение, в котором говорилось буквально следующее: «Граждане Республики Молдова имеют право объединяться в организации по типу коммунистических в соответствии с Законом о партиях». А уже 22 октября 1993 года мы провели первую партийную конференцию. И каждый из нас, выстоявших, мог с гордостью, во весь голос сказать: «Есть такая партия!»
Среди присутствующих сегодня в этом зале нет многих из тех, кто участвовал в том историческом собрании. Время безжалостно. Оно выкашивает из наших рядов лучших. Но они остаются в нашей памяти, в истории нашей партии, в истории Молдавского государства. Это Виктор Андрущак, Георгий Антон, Алексей Иванов, Иван Письмак, Семен Загороднюк, Михаил Панько, Леонид Батыр, Николай Паскарь, Николай Гавриленко, Владимир Царанов, Зинаида Киструга, Александр Жданов.
Можно еще долго продолжать этот список настоящих коммунистов, настоящих бойцов, настоящих патриотов. Пусть каждый из вас про себя дополнит его.
Предлагаю почтить всех тех, кто стоял у истоков возрождения коммунистического движения в Республике Молдова, но не дожил до сегодняшнего, юбилейного дня, минутой молчания.
Товарищи!
Именно этот день, 22 октября 1993 года и есть День Рождения, а точнее – Днем Возрождения Партии коммунистов Республики Молдова. Но, если быть еще точнее, то фактическую политическую работу на полных юридических основаниях мы начали только в следующем, 1994 году. Режим сопротивлялся как мог, используя бюрократические препоны и юридическую казуистику. Мы прошли через все инстанции судов, были вынуждены провести еще одну учредительную конференцию.
Но нас уже было не остановить. Мы вышли на оперативный простор, в легальное политическое поле. И вот тут началось самое сложное. Было нужно переломить сопротивление государственной бюрократической машины. Но куда труднее было бороться за умы и души людей. Предложить такую идею, которая по ленинскому выражению, должна была овладеть массами.
Надо понимать, в каком состоянии находилось молдавское общество тех лет. С одной стороны, у людей сохранялась ностальгия по советскому прошлому. И мы, коммунисты, как будто с ним ассоциировались. С другой – уже возникло стойкое ощущение, что возврата к нему действительно не будет, и это лишало нас того аргумента, который граждане хотели бы от нас услышать. Ежедневно изо всех информационных помоек на жителей Молдовы изливалось два диаметрально противоположных тезиса. Первый: коммунисты не способны существовать в условиях плюралистической демократии. Второй: это не настоящие коммунисты, не верьте им. Кстати, мы по сей день сталкиваемся с оторванным от реальной жизни и реальной политики доктринерством. Нас постоянно пытаются подловить на каком-то несоответствии коммунистическим догмам, и одновременно обвинить в преклонении перед, как они выражаются, коммунистическими тиранами. Так что с этой точки зрения в нашей с вами жизни мало что изменилось.
Конечно, сегодня, имея за плечами 30-летний опыт политической борьбы успешного управления государством, нам есть чем отбиваться от этих глупых и лишенных смысла нападок. Марксизм тем и силен, что делает его носителей актуальными в любой исторический промежуток времени. По той простой причине, что в его основе лежит постоянный анализ действительности, поиск новых принципиальных противоречий и их преодоление.
Но тогда, в начале-середине 90-х годов прошлого века, мы оказались в щекотливом, несколько двусмысленном положении. Нас ожидали с надеждой и, в то же время, относились с недоверием. Не знали, чего от нас ждать. Впрочем, тогда, всего лишь через два-три года после распада Советского Союза, основу общества составляли те, кто прожил в СССР счастливые годы. Живы были ветераны Великой Отечественной войны. Для них само название нашей партии было связано именно с советской, упорядоченной, благополучной жизнью. Было много вчерашних рядовых членов КПСС, которые смирились с тем, что приходится существовать вне рамок такой мощной политической организации, но в душе они приветствовали появление Партии коммунистов. Это был хороший социальный базис для начала политической деятельности.
В то же время было много сомневающихся. А не станет ли новая коммунистическая партия повторять ошибки и перегибы той организации, правопреемницей которой она себя провозгласила. Были вопросы об отношении коммунистов к частной собственности, возникшей в рамках массовой приватизации, к церкви и религии, к готовности вести политическую работу и политическую борьбу в новых условиях.
На все эти вопросы необходимо было дать убедительные, простые, понятные и четкие ответы. Они у нас были. Другое дело, что фактически отсутствовали средства доставки нашего мнения до людей. Для нас были закрыты как государственное телевидение, так и частные телеканалы. Буквально по пальцам можно было пересчитать печатные издания, которые рисковали брать у нас интервью, объективно анализировать нашу деятельность. Это не было информационной блокадой. Нет. О коммунистах говорили много и охотно. Но что говорилось?! Мы еще ничем особенным себя не проявили, едва-едва зарегистрировали партию в Министерстве юстиции, а нас уже обвиняли во всех смертных грехах. С высоты сегодняшнего дня могу сказать, что это для нас было хорошо. Нас, только-только возродившихся, неокрепших, уже боялись. Если боялись – значит чувствовали потенциал, понимали, что, несмотря на свои шаманские причитания о гибели коммунизма, отдавали себе отчет, какой мощью обладает идея, которой мы остались верны.
У нас не было медийных средств. А потому мы могли противопоставить этому только одно – свою искренность, свое правдивое слово в прямом и честном разговоре с людьми. И мы пошли в народ. Наши активисты на общественном транспорте, на собственные скудные средства объездили всю республику. Я и сам тогда большую часть времени проводил в дороге. Мы шли от дома к дому, разговаривали с обездоленными людьми, глядя им в глаза. Мы не уклонялись от самых сложных вопросов, спорили, обменивались мнениями, а потому многих убеждали. Эта политтехнология прямого диалога с обществом оказалось настолько успешной, что мы используем ее по сегодняшний день. Тем более, что в нынешние, «хорошие» в кавычках времена вокруг нашей партии вновь воздвинута настоящая информационная блокада.
Эта тактика дала хорошие плоды. К нам потянулись люди. Многие из них, отбросив страхи, вступали в ряды ПКРМ. Что особенно отрадно среди них было много молодежи. Мы на глазах преображались из политического проекта, обращенного в прошлое, в партию будущего.
Но мы не отказывались от своих корней. Именно там мы черпали не только политическое вдохновение, не только конкретные планы, применимые к новым условиям, но и, как пример, опыт по структурированию партии. Как по горизонтали, так и по вертикали. Партия должна была быть везде. В каждом районе, в каждом населенном пункте: от больших городов и поселков городского типа до самых малых сел. Ежедневно жители должны были встречаться и общаться с коммунистами. Так была устроена организационная структура КПСС и ничего лучше еще не было придумано. А учитывая, что период становления ПКРМ пришелся на период, когда не было хорошо развитых социальных сетей, этот путь был и вовсе безальтернативен. Да, это была тяжелая работа. Тем более, что мы поставили перед собой амбициозную цель — организовать наши первичные партийные организации при каждом избирательном участке. Чтобы проще было выдвигать кандидатов и контролировать, как ход голосования, так и подсчёт голосов. Это была подготовительная работа. Поскольку уже тогда, в самом начале, не имея финансов, инструментов воздействия на умы избирателей, подвергаясь жесточайшей критике, мы формулировали перед собой цель вполне по-ленински: прийти к власти. А для чего еще создаются политические партии?
Но до этого было еще очень далеко. Первый съезд ПКРМ прошел 24 декабря 1994 года. В нем приняли участие 409 делегатов, представлявших 35 городов и районов Молдовы. К тому моменту в партии уже состояло более трех тысяч человек, объединенных в 165 первичных партийных организаций. В основном это были члены КПСС, которые прошли процедуру перерегистрации и стали членами новой партии.
Это было важнейшее мероприятие, поскольку именно нам предстояло продемонстрировать всей стране, да и миру, на каких принципах будет строиться деятельность коммунистической партии на рубеже 21-го века, в абсолютно новых исторических и политических условиях. Возможно, если бы деятельность партии в результате волюнтаристского и антиконституционного запрета не была приостановлена фактически на три долгих года, нам удалось бы скорректировать курс страны, не допустить многих негативных явлений, ставших на тот момент обыденностью, и значит –реальностью. Но история не имеет сослагательного наклонения. Эти три года без коммунистов оказались роковыми для Молдовы и ее народа. Были запущены многие экономические, политические, социальные процессы, которые было уже не остановить.
Разумеется, нам, с нашим советским управленческим опытом, было бы значительно проще действовать старыми методами. Выражаясь словами известного булгаковского персонажа – взять и все поделить. Но мы не могли не отдавать себе отчета в том, к каким губительным общественным последствиям могла привести политика, реализуемая такими топорными методами. Все уже случилось. Все уже состоялось: и многопартийность, и приватизация, и раздача земельных и имущественных квот на селе. С нас требовалась хирургическая точность, полное погружение в настоящее, поиск методов и инструментов, которые позволят изменить курс, не ломая ничего до основания. Лишь этот подход мог гарантировать сохранения мира и спокойствия в нашей стране.
И потом необходимо было ответить и на огульную, ни на чем не основанную критику, развеять глупые домыслы, разобрать нагромождения лжи, которые успели наворотить вокруг нашей партии.
По сути, это была та дорожная карта, которой мы руководствуемся по сегодняшний день.
Мы четко заявили, что намерены действовать исключительно в легальном, в правовом поле как партия парламентского типа. Мы признавали, что экономика страны – многоукладна, что частная собственность имеет право на жизнь. Да, как коммунисты и советские люди, мы считали и считаем, что стратегические отрасли экономики должны принадлежать государству. Что государство имеет полное право быть полноценным игроком на экономическом поле. И после прихода к власти, в 2001 году, мы остановили полным ходом, шедший процесс приватизации Молдтелекома, железной дороги, нашей национальной гордости – Криковских подвалов. В то же время грубо вмешиваться в рыночные отношения, отбирать у кого-то бизнес или собственность ПКРМ не планировала. Мы провозгласили себя партией всех трудящихся взамен утратившего актуальность опоры исключительно на пролетариат. Мгновенная деиндустриализация фактически вымыла этот класс, и говорить о его диктатуре было и контрпродуктивно, и бессмысленно.
Корректировка важнейших идеологических постулатов успокоила тех, кто боялся политических и экономических репрессий со стороны коммунистов. Речь, прежде всего, идёт о народившемся классе предпринимателей. Они осознали, что им не стоит опасаться возвращения коммунистов к власти, что их бизнесу, если это честный бизнес, ничего не угрожает. Интересно, что коммунистический Китай сегодня идет по тому же пути, убедительно доказывая, что социалистическая система и рыночная экономика могут сосуществовать в естественном, известном еще по ленинскому НЭПу симбиозе.
Мы в значительной степени расширили также свою электоральную базу за счет молодежи, которая не хотела иметь дело с теми или иными идеологическими ограничениями, которые существовали в советское время.
Проще говоря, на своем первом съезде, Партия коммунистов Республики Молдова заявила о себе как о левой партии современного типа.
Главной задачей мы объявили завоевание власти. НО власти не для себя и не ради себя. Мы намеревались получить власть на честных и демократических выборах ради сохранения нашего многострадального государства, нашей единственной Родины, Республики Молдова. Именно так мы формулируем свои задачи и сегодня. Поскольку и тогда, и в особенности в наши дни перед страной стояла и стоит очень серьезная угроза исчезновения с политической карты мира.
Таким образом, мы твердо и недвусмысленно объявили себя партией государственников, патриотов, для которых независимость, государственность, развитие Республики Молдова является первоочередной целью.
Да, эти изменения дались нам нелегко. Мы столкнулись со стеной глухого непонимания со стороны догматиков, которые даже невинную корректировку партийного символа – добавление к серпу и молоту книги, как объединительного символа с интеллигенцией, и общего стремления к просвещению – приняли в штыки. Но на нашей стороне были ветераны Великой Отечественной войны, которые тогда массово вступали в партию. Видимо в силу особого опыта, они умели смотреть на вещи шире вчерашних кабинетных партработников.
Жизнь показала, что большинство, проголосовавшее за предложенные программные изменения, оказалось право. Мы шли во власть и не имели права ограничивать себя каким-то узким сегментом избирателей.
Сегодня можно с уверенностью сказать, что марксизм, учивший критическому осмыслению длительности, тогда, безусловно, победил. Мы вскрыли главное противоречие того времени. Противоречие между независимым и суверенным характером Молдавского государства и предательством властных элит, которые делали и делают все возможное и невозможное, чтобы лишить Молдову и независимости, и суверенитета. Это противоречие, как никогда, актуально и сегодня.
Так или иначе, но четко изложенные принципы и планы, которыми намеревалась руководствоваться в своей деятельности новая коммунистическая партия, очень быстро стали приносить вполне ощутимые политические дивиденды.
На выборы 1994 года нас не пустили, намеренно затянув регистрацию. Но уже в 1995 году партия неожиданно для всех отлично выступила на местных выборах. Это еще можно было счесть случайностью, о чем и писали наши оппоненты. Но в следующем, 1996 году кандидат нашей партии, Владимир Воронин, получил третий результат на президентских выборах, опередив действующего премьер-министра Андрея Сангели. И именно наша поддержка во втором туре кандидата Петра Лучинского, на которого мы возлагали определенные надежды как на бывшего члена Политбюро и секретаря ЦК КПСС. И это при том, что в первом туре Лучинский безнадёжно проигрывал действующему президенту Мирче Снегуру, отставая на целых 11 процентов. То есть наша поддержка стала для него решающей. Другое дело, что его деятельность на посту главы государства стала сплошным разочарованием. Мы сейчас говорим не об этом, а о том, насколько быстро, я бы даже сказал стремительно рос авторитет Партии коммунистов. Мы уже через два-три года после возрождения, не просто закрепились на политическом поле, но и стали очевидным уже для всех серьезным электоральным фактором.
И это без средств, без медийных ресурсов, в условиях полной информационной блокады, в условиях бесконечного шельмования всего, что связано с советским периодом и коммунистической идеологией. С одной только газетой «Коммунист», которая в какой-то момент стала самым высоко тиражным периодическим изданием. Причем, тираж смело можно было умножать на три, поскольку ее передавали из рук в руки, зачитывая буквально до дыр. Это можно считать феноменом. Слишком уж были не равны силы и ресурсы. Но этот феномен легко объясним. Мы были открыты и честны с людьми, и мы крепко, очень крепко критиковали тот самоубийственный курс, проводимый властями, которых сильно не любили граждане. Мы попали в абсолютный унисон с обществом, и это привело нас к первой, очень серьезной, очень ощутимой победе.
На первых же парламентских выборах, на которые партия была допущена, мы заняли первое место. Сорок депутатских мандатов из 101! У наших оппонентов и их идеологической прислуге случился настоящий шок. Конечно, не такой как в 2001 году, но достаточно сильный, чтобы осознать окончательно: ренессанс коммунизма в Молдове не просто возможен, а практически неизбежен. На политическом поле появилась новая лидирующая политическая сила. И этой силой стали мы с вами, Партия коммунистов Республики Молдова. Это была огромная моральная победа, которая, увы, не стала пока политической. И страна еще без малого четыре года разграблялась, нищала, теряла последние крохи своего суверенитета.
Поскольку дальше начались привычные для нашего, так называемого бомонда, интриги. В любой цивилизованной стране партию, занявшую безоговорочное первое место на выборах, нельзя игнорировать. В ряде стран партия, занявшая лидирующую позицию, вне зависимости от числа мандатов, получает возможность сформировать правительство, то есть получает всю полноту власти. Полмиллиона сограждан, отдавших свои голоса за Партию коммунистов и ее антикризисную программу, над которой работали лучшие умы нашей страны, были вправе рассчитывать на уважение к себе.
У нас же, игнорируя осознанный выбор народа, электоральные лузеры, оставшиеся в хвосте избирательной гонки, слепили настоящего политического Франкенштейна. Кого тут только не было?! И псевдоцентристы-дьяковцы, выросшие из движения в поддержку Лучинского, и открытые унионисты из Народного фронта, и партии благополучно забытого ныне Валериу Матея, и блок вечно мечущегося между аграриями и националистами экс-президента Мирчи Снегура. Всю эту несовместимую друг с другом шайку громко обозвали «Альянс за демократию и реформы». Причем, в обществе совершенно открыто говорилось: данная чудовищная коалиция создается не ради какой-то там демократии и реформ, которые довели страну до ручки, до дефолта, до политико-экономического банкротства, и исключительно с одной целью – не допустить коммунистов к власти. Видимо, для тех, кто стоял за их спинами и манипулировал их решениями, холодная война еще не закончилась, а коммунизм, пусть модернизированный, современный, отвечающий запросам общества и чаяньям граждан, оставался главным и принципиальным врагом.
Забегая вперед, скажу, что подопечные, которых они с таким трудом и с такими скандалами усадили в одну дырявую лодку, сильно подвели своих кукловодов. Ведь именно плачевные результаты их безграмотного правления в огромной степени обусловили грядущий триумф молдавских коммунистов.
Товарищи!
Нет, это вовсе не говорит о том, что мы, сидели в сторонке и поглядывали, посмеиваясь, как разномастная, лоскутная молдавская власть роет себе могилу. Без нашей наступательности, без нашей борьбы на грани, а порой и за гранью фола, они бы никогда не отдали власть и, даже переругавшись и закопав друг друга, продолжали бы править с самого дна. Наверное, никогда больше у партии в период нахождения ее в оппозиции, не было такой боевитой и при этом — такой компетентной фракции. Каждое заседание парламента превращалось в настоящую битву. Причем, пресловутому большинству, состоящему из трусливых и алчных предателей, постоянно приходилось обороняться. Мы шли в атаку. Мы должны были продемонстрировать людям: и тем, кто за нас проголосовал, и тем, кто по каким-то причинам не рискнул этого сделать, что коммунисты — единственная в стране политическая сила, готовая сражаться против произвола продажной власти, за их гражданские, социальные права. Мы никогда: ни в оппозиции, ни во власти не делили людей на своих и чужих. Каждый из граждан Республики Молдова, вне зависимости от его политических взглядов, этнической принадлежности, родного языка представлял для нас, коммунистов, особую ценность. Ведь нас в Молдове — мало людей, и все мы связаны тесными социальными узами. Нашей единственной целью было и остается обеспечить для этих людей нормальную, благополучную жизнь, вернуть им человеческое достоинство. Сделать все, чтобы словосочетание: «Я — гражданин Республики Молдова» зазвучало гордо. Сделать все, чтобы сама Молдова обрела заслуженную историческую перспективу.
Наконец-то мы смогли продемонстрировать это всему молдавскому обществу. Парламентская трибуна давала нам такую возможность. Мы ощущали себя бойцами Красной армии, оборонявшими в 1941 году Москву. Нам, как и им, отступать было некуда. За нами была разоренная, разграбленная, теряющая силы к сопротивлению Молдова. Не в первый и, увы, не в последний раз молодое молдавское государство сталкивается с подобным парадоксом — когда подавляющее большинство общества желает жить в независимом и суверенном государстве, а власть изо всех сил стремится лишить людей не только этого желания, этой мечты, но и самого государства.
Я глубоко убежден в том, что тогда, в конце 90-х, на очередном историческом переломе только наша отчаянная, на грани самопожертвования борьба удержала Молдову от разгосударствления. Страна стремительно катилась в пропасть. Никто во власти, по всей видимости, и не планировал добиваться устойчивого социально-экономического развития Молдовы, никто и не собирался заниматься государственным строительством. Страну готовили к сдаче. Также, как и сейчас. Даже провели административно-территориальную реформу по румынскому образцу, чтобы наглому и ненасытному соседу было проще нас поглотить. Такая вот, своеобразная предпродажная подготовка.
Заправлял процессом «великий» либерал, умудрившийся до того обанкротить процветающую экономику, некий Ион Стурза. Он по сегодняшний день мельтешит временами в Молдове, пытаясь менторствовать и учить нас жизни из своей Румынии. А тогда его представляли эффективным менеджером, представителем народившегося нового предпринимательского класса, молодым реформатором. Именно с его легкой руки слово «реформа» в Молдове стало ругательным. Каковым остается и по сегодняшний день, поскольку к власти в Молдове пришли идейные наследники тех, с позволения сказать, реформаторов первой волны.
Люди постарше по сегодняшний день помнят результаты этих реформ в исполнении «эффективных менеджеров» — Стурзы, Филата, который тогда получил или, может, купил для себя должность вначале министра приватизации, а затем — вице-премьера. Большого ума от реформаторов не требовалось. Схема была обкатана. Международные финансовые структуры — МВФ и Мировой банк, как хищники накинулись на маленькую и беззащитную перед собственной властью республику. Кредиты взамен на послушание и полное подчинение — такой была выстроенная тогда система. Правительство суверенного государства, вся эта парламентская шайка, которая проголосовала за этот кабинет министров, получили чисто техническую функцию. Они должны были выполнять предписания и пытаться объяснить обездоленным людям, почему нищета, деградация, экономический кризис — это предел их мечтаний.
Впрочем, эти горе-правители такими мелочами особо не заморачивались. Диалог между властью и обществом превратился в разговор слепого с глухонемым. Стурза, уроженец села Пыржолтень, в какой-то момент возомнил себя потомком княжеского рода и с холопами общаться не желал. Видимо, считал это ниже своего выдуманного титула. Впрочем, команды с Запада выполнял как дрессированная собачка. Остальные же были заняты суетливым воровством, которое при желании можно назвать первичным накоплением капитала и тоже отнести к реформам.
В стране исчезли деньги. Не вообще. Деньги имелись у правящих политиков и бандитов, грань между которыми стремительно стиралась. Денег не стало у пенсионеров, учителей, врачей, государственных служащих, студентов, молодых матерей, инвалидов. Задержки по выплате заработной плате и пенсий достигали от полугода до года. Нищета была отчаянной. Но таковы были предписания внешних финансистов режима — экономить. Добиваться не устойчивого развития, а приемлемых макроэкономических показателей, не имеющих к реальной человеческой жизни ни малейшего отношения. При этом всем было прекрасно известно, что кредиты бесстыдно разворовываются. Именно тогда возникли все эти колонии элитной застройки, поехали по разбитым молдавским дорогам мерседесы и БМВ. Ими они на время разгоняли тьму, поскольку уличного освещения не было даже в Кишиневе, а веерные отключения света по стране заставляли граждан большую часть суток сидеть в темноте и не пользоваться бытовыми электроприборами, включая телевизор и холодильник. Впрочем, хранить там тоже было нечего. Не держать же там калоши, часто на одну ногу, которыми изредка выплачивались пенсии и зарплаты, или просроченную вермишель. Это было открытое издевательство над ни в чем неповинными людьми. Это был бесчеловечный эксперимент на физическое выживание. Но – самое главное и самое страшное – Молдова стараниями своих правителей превратилась в гигантскую лабораторию, в которой обкатывались различные социальные и поведенческие модели в экстремальных условиях. Складывалось ощущение, что кто-то использовал небольшую, компактную территорию Республики Молдова для того, чтобы эмпирическим путем вывести холодные формулы психосоциального воздействия на население, определить максимально возможный порог терпения, предельный порог выносимой боли в масштабах целого общества. Чтобы уже потом, зафиксировав наиболее типичные реакции, использовать полученные знания в других регионах земного шара, куда более важных для так называемых «хозяев мира». Откровенно говоря, с поправками, этот антигуманный эксперимент длится по сегодняшний день.
Страх, боль, разочарование, безысходность, но при этом ни одного сколько-нибудь заметного публичного возмущения, ни одного массового протеста, ни одного бунта. Тогда люди поняли, что ждать милостыни от государства, которым управляют либералы и национал-предатели, не стоит. Выживали как могли. Массовый исход населения из страны начался именно тогда. Граждане Молдовы разбрелись по всему свету, чтобы прокормить семьи. Заговорило по-молдавски Подмосковье и Падуя, Прага, Берлин и Дублин. Уезжали семьями, целыми селами. Стремительное превращение независимого государства в территорию, которую когда-нибудь легко будет куда-нибудь присоединить, шел полным ходом. Глубочайшим образом убежден, что именно в этом и крылась истинная цель тех, кто тогда, как в лотерее, оказался в руководстве страной.
Но те, кто довольно потирал руки, глядя на то, как массово разочаровываются граждане в самой идее построения независимого Молдавского государства, кто ждал какого-нибудь нового «маршала», который прикажет переходить Прут при полном непротивлении большинства жителей Молдовы, не учли одного важного фактора. И это был фактор Партии коммунистов Республики Молдова. Нам за счет нашей парламентской и внепарламентской активности и бескомпромиссности, за счет постоянного диалога с молдавскими гражданами, удалось абсорбировать и канализировать весь тот невыраженный протест, которым жило молдавское общество. Мы как бы своевольно делегировали себе право, а если быть точнее – обязанность – протестовать от имени униженного и оскорбленного населения страны. С каждым днем люди все четче понимали, что мы, коммунисты, говорим то, о чем они думают, говорим от их имени, боремся и деремся за них, за их жизни и жизни их детей. Мы были их публичным протестом, их бунтом против бессовестной и лживой власти. Мы были их гневным голосом, который требовал: «Долой!»
Трудно сказать, в какой момент произошел перелом. Да, людям, напуганным гонениями конца 80-х-начала 90-х еще трудно было заявить открыто, что они поддерживают коммунистов. Да, социологические опросы именно по этой причине, стабильно ставя нас на первые места, не прогнозировали полной победы. Но что-то уже неуловимо изменилось. И в обществе, и в экспертно-медийной среде, и молдавском политикуме. Мы перестали считаться «случайным фактором» и становились системообразующей силой. Несмотря на то, что так называемый «альянс за демократию и реформы» официально создавался с целью не допустить коммунистов к власти, мы стали обращать внимание на то, что к нам – вначале робко, а потом все смелее и чаще – начали подходить политические оппоненты. К нам начали проявлять все больше и больше интереса провластные журналисты. Коммунистов начали включать в составы различных, отправлявшихся за рубеж делегаций. Не для чего-то, а на всякий случай. А вдруг… Об этом «вдруг» публично они никогда не высказывались, напротив, всячески демонстрируя уверенность в себе и верность выбранного ими курса. Но где-то на задворках их воспаленного от внезапно свалившейся власти и огромных денег, в которые они сумели конвертировать власть, уже гуляла мысль о вероятном коммунистическом ренессансе. И как бы они ни гнали эту мысль от себя, уповая на тех, кто в свое время добился развала Советского Союза и запрета компартии, не могли не отдавать себе отчета в том, что в Молдове, как на поле бесконечного социального эксперимента, возможно все, в том числе победа коммунистов. Это ощущалось даже в мелочах. Стоило председателю ПКРМ выйти к парламентскому микрофону, как в шумном зале законодательного органа воцарялась звенящая тишина. Знаменитый психолог Зигмунд Фрейд, наверное, лучше описал бы данный феномен, нежели это сделаю я.
А мы попросту не обращали внимания на их идейно-нравственные метания. Мы чувствовали народную поддержку и она, словно наполняла свежим и сильным ветром алые паруса нашего боевого корабля. Мы как будто овладели самым главным приемом политического айкидо – использовать силу противника против него самого. Чем яростнее и злее они набрасывались на нас, тем сильнее мы становились. Пещерный антикоммунизм – последнее, что еще скрепляло их гнилые ряды, их альянс, где все ненавидели всех и ревниво подсчитывали, кто из соратников больше украл. Но пещерный антикоммунизм больше не срабатывал на уровне общества. Людей все еще пугали мифической Сибирью, а они на Родине жили хуже, чем в ссылке, они сами себя депортировали, чтобы выжить. И это было связано вовсе не с коммунистами, а с так называемыми демократами-реформаторами. Люди все видели и все понимали, они прекрасно отдавали себе отчет в том, кто именно является источником многочисленных бед, обрушившихся на их несчастные головы. И – самое важное – у них уже были доверенные представители, которые их именем пытались остановить беспредел и деградацию. Самым простым и эффективным способом, – заткнув источник несчастий.
Я хотел бы сегодня вспомнить хотя бы некоторых представителей той поистине легендарной фракции, которые своей самоотверженной борьбой не дали врагам Молдовы ни одного шанса уничтожить страну уже тогда, в первое десятилетие обретения независимости. Это были настоящие личности, подлинные патриоты своей Родины, бесстрашные и бескомпромиссные бойцы. Давайте вспомним хотя бы некоторых из них поименно. Евгения Остапчук, Марина Постойко, Василий Йовв, Александр Жданов, Иван Калин, Георгий Антон, Василий Карафизи, Аркадий Пасечник, Дмитрий Тодорогло, Вадим Мишин, Михаил Русу, Юлиан Магаляс, Ион Филимон, Владимир Царанов… Кто-то из них остаётся в активе нашей партии. Но многие, слишком многие – уже покинули нас. Давайте помянем их минутой молчания.
Товарищи!
Несмотря на то, что интриги и различные хитроумные комбинации являются неотъемлемой частью политики, мы в те годы сумели доказать, что лобовой удар может быть не менее эффективным, чем фланговый с заходом в тыл. Людям импонировала наша прямота. Ведь в конце концов – это самый честный вид поединка – лоб в лоб, с открытым забралом, с понятными и ясными целями. Мы тогда доказали, что кратчайший путь между точками в пространстве – прямая. Под нашими ударами не выдержал, посыпался антикоммунистический воровской альянс. Мы добились смещения правительства Иона Стурзы, поскольку это было не просто некомпетентное и коррумпированное правительство, а правительство государственного банкротства. Мы отбили беспомощную, как все, что он делал в жизни, попытку тогдашнего президента Петра Лучинского установить личную диктатуру, добившись расширения президентских полномочий. Да, мы понимали, что это скорее имитация, которой Лучинский и его команда пытаются прикрыть многолетнее бездействие, отсутствие сколько-нибудь ощутимых и удовлетворительных результатов. Но это было для нас принципиально.
Сколько бы ни приписывали коммунистам диктаторские наклонности, сколько бы исторических примеров из прошлого ни приводили в поддержку этой версии, мы были, есть и всегда будем настоящими демократами. Нет, не теми, кто самовольно приписал себе это звание, а кое-кто даже внес в название своей партии. Нет, мы, коммунисты, являемся демократами естественными. Ибо на этом построена наша идеология и организация партии. Подчинение меньшинства большинству, известное как демократический централизм, попросту исключает возможность для установления диктатуры. Да, авторитет личности еще никто не отменял ни в одной из систем общественно-политических координат, но в итоге все решения принимаются исключительно коллективно, коллегиально. Что же до исторических рестроспекций, то вот вам несколько фактов. Именно после Великой Октябрьской Социалистической революции помимо беспрецедентного для того времени набора социальных прав и гарантий, включая право на восьмичасовой рабочий день и оплачиваемый отпуск, впервые в мире было введено всеобщее избирательное право, без изъятий и исключений, которые на тот момент существовали даже в самых передовых капиталистических странах. Носили они и гендерный характер, и этнический, и расовый. Так вот в Стране Советов любые ограничения были отменены. А это и есть основа демократии.
Кроме того, мы не могли не отдавать себе отчета в том, насколько важна демократия для Республики Молдова. Мы уже отмечали выше парадоксальную ситуацию, в которой с определенной периодичностью вынуждено существовать наша страна. Эта ситуация характеризуется тем, что общество в большинстве своем мечтает жить в независимой и суверенной стране, а политические элиты делают все, чтобы лишить Молдову и независимости, и суверенитета, и государственности. Сегодня, когда нашей страной руководят исключительно граждане другого государства, эта ситуация оказалась доведенной до полнейшего абсурда. Но вернемся к той логике, которой мы руководствовались, с одной стороны не давая превратить Молдову в президентскую республику, а с другой – продвигая парламентскую форму правления. Мы хорошо понимали, что если ключевые решения, касающиеся судеб страны будут приниматься одним человеком, рано или поздно у власти окажется тот, кто обязательно захочет воспользоваться полномочиями для уничтожения государства. Единственным препятствием такого рода поползновениям может стать народное волеизъявление. А для этого демократия должна быть живой, должна развиваться, становиться неотъемлемой частью политической культуры и политического самосознания. Вне демократии не будет существовать и Молдовы. Повторения 1918 года, когда, не спросив людей, воспользовавшись предательством национальных элит, Бессарабию на 22 года загнали в румынское рабство, никто из нас не желал.
Мы не просто поддержали переход от полупрезидентской к парламентской форме правления. Мы активно участвовали в разработке и продвижении этого проекта. И это – несмотря на то, что народ продолжал верить в «добрых царей», мечтал о хозяине и был склонен преувеличивать роль отдельной личности в истории. С этим никто и не спорит. Но, повторюсь, никто не мог и никогда не сможет дать гарантий того, что на смену доброму царю, может прийти мерзавец, который, пользуясь расширенными полномочиями, оставит после себя выжженную. Землю. И такие примеры уже после нашего ухода из власти, мы наблюдали. И, увы, наблюдаем сегодня.
Парламент, как и правительство – коллегиальный орган, объединяющий конкурирующие политические силы. Уже только поэтому риски принятия антигосударственных решений в значительной мере снижаются. Впрочем, как показывает новейшая практика, беспринципная предательская партия с абсолютным большинством в парламенте, при безоговорочной поддержке Запада может позволить себе плевать на закон и даже на Конституцию. Тогда, более 20-ти лет назад появление подобного рода прецедентов невозможно было предугадать. И мы абсолютно осознанно выступили за парламентскую форму правления. Она, помимо прочего, предполагала избрание президента парламентом. Многие считают, что именно к этому и сводилась вся реформа. Однако, это не так. Тем не менее, избрание главы государства законодательным органом было на слуху. Кто-то радовался, кто-то возмущался. Но давайте говорить откровенно. Это был еще один экзамен на зрелость для молдавского политического класса. На способность договариваться во имя общественного блага и спокойствия, на способность объединять усилия для преодоления кризисов. Ну а то, что на протяжении нескольких циклов президент, пусть не без проблем, но избирался депутатским корпусом, избавило народ Молдовы от изнуряющих политических кампаний, из которых общество выходило не только выдохшимся, но и максимально расколотым. Не было в этом смысле никаких далеко идущих планов, председатель ПКРМ не собирался становиться главой государства. Мы поддержали реформу из принципиальных соображений. И если бы переход на парламентскую форму правления был бы действительно непопулярным, то это могло бы подкосить нараставший авторитет Партии коммунистов.
Но этого не произошло. Постоянно росли не только наши рейтинги, но и ряды. К 2000 году нас было почти 10 тысяч! С такой армией уже можно было ставить самые амбициозные задачи. Досрочный роспуск парламента, ставший прямым следствием конституционной реформы, открыл нам возможность доказать и себе, и людям нашу политическую состоятельность.
Наступил 2001 год. Ровно десятилетие с момента провозглашения независимости понадобилось новым правителям, вооруженным идеологией антикоммунизма для того, чтобы полностью разрушить некогда цветущую республику, которой каждый из нас так гордился. Страна лежала в руинах. В прямом смысле этого слова. Пациент был скорее мертв, чем жив, и цифры статистики холодно это констатировали. Падение ВВП по сравнению с 1991 годом — 65 процентов. Средняя пенсия составляла 87 леев, или 7 долларов, и не выплачивалась месяцами, а то и годами. Средняя зарплата по экономике — 408 леев, то есть около 33 долларов. И тоже регулярно не выплачивалась. Результатом административно-территориальной реформы стало стремительное разрушение инфраструктуры поселков и городов, бывших райцентров. Развалилась система центрального отопления и водоснабжения.
Исчез газ. Большинство районных больниц было закрыто. Средняя зарплата в здравоохранении и образовании не превышала 200 леев и также не выплачивалась по многу месяцев. По всей стране проводились веерные отключения электроэнергии. Промышленность и аграрный сектор были ликвидированы. В экономике конкретные денежные операции были заменены бартером и взаимозачетами, что способствовало обогащению криминальных структур, связанных с руководителями госструктур. Налог на прибыль составлял 32 процента!
Открыть бизнес можно было только за взятки. Коррупция зашкаливала. Как голодные волки, рыскали представители многочисленных контролирующих органов, занимаясь поборами. Вся страна была поделена между преступными группировками. Их насчитывалось целых 116, и в их рядах под ружьем состояло более 1200 человек. Несмотря на многочисленные заявления об открытости внешней политики Молдовы, у Кишинева не было практически никаких отношений ни с Европейским союзом, ни со странами СНГ. Никто и не думал использовать потенциал уникального географического положения Молдовы.
Это объяснялось просто. Ни у кого из тех, кто на протяжении этих десяти лет управлял Молдовой, не было ни малейшего желания развивать страну. Решать собственные вопросы материально-финансового свойства – да, а вот обеспечить Молдове и ее обществу заслуженную перспективу – нет. Наворовал себе, детям, внукам – а дальше хоть трава не расти. Никогда еще пословица «После нас хоть потоп» не была столь актуальной. И, казалось, ничто уже не спасет такую прекрасную, такую родную, но обреченную страну. Если бы своего решительного слова не сказал многонациональный народ Молдовы. В его коллективной душе еще мерцает огонек надежды на то, что все может быть иначе, по-другому, лучше, честнее, порядочнее. Он все еще не отказался от своей заветной мечты построить процветающую страну, в которой будут жить наши дети и внуки. Эту надежду и эту мечту так и не сдавшийся молдавский народ связывал исключительно с коммунистами.
Массовое голосование за ПКРМ 25 февраля 2001 года стало универсальным ответом молдавского общества на все те унижения, которые ему довелось пережить за эти 10 лет. Столь массового голосования за коммунистов не фиксировал ни один социологический опрос. Часть людей по-прежнему опасалась открыто высказываться о своих политических предпочтениях. С другой стороны, это сыграло нам на руку.
Эти не вполне корректные опросы в какой-то мере усыпили бдительность идеологических церберов, которые любой ценой не должны были допустить победы коммунистов. Да, ту избирательную кампанию мы можем описать словами великого пролетарского поэта Владимира Маяковского: «Мы идем сквозь пистолетный лай». Нас, ни на секунду не прерываясь, расстреливали из электронных пушек, нас пытались обвинять в таких нелепостях, что порой становилось стыдно за авторов этих пасквилей. Тем не менее, в нашу абсолютную победу мало кто верил. По понятной причине отсутствия прецедентов. К тому же заказчики этой грязной антикоммунистической кампании и ее исполнители были склонны искренне верить в тот бред, который они ежедневно несли с экранов телевизоров и газетных страниц.
Для нас же это был по-настоящему исторический момент. Нет, это был не момент реванша. Никому мстить мы не собирались, хотя список личных и партийных претензий был огромен. Но доказать всему миру жизнеспособность коммунистической идеологии, ее актуальность в условиях 21-го века, но продемонстрировать способность коммунистов отвечать на вызовы нового времени, опираясь, в том числе, на советский опыт, для нас было делом принципиальной важности. Сегодня мы можем с гордостью заявить: у нас получилось! Получилось удержать страну от самоуничтожения, получилось вернуть людям гордость за собственное государство, получилось наладить предсказуемую жизнь, в которой можно планировать будущее, получилось открыть страну миру, превратив Молдову в добропорядочного партнера как Востока, так и Запада, получилось возвратить гражданам страны надежду на жизнеспособность собственного государства.
Наша победа была оглушительной! Она произвела эффект разорвавшейся бомбы. Даже для нас, ожидавших триумфа, созидавших его, в какой-то мере стало неожиданным получение не просто большинства, но конституционного большинства. 71 мандат из 101! Ни до, ни после 2001 года ни одной из политических сил не удавалось добиться такого результата.
Говорят, историю пишут победители. Но на этот раз сама История вписала Партию коммунистов в свои страницы. Впервые после 1991 года коммунистическая партия пришла к власти в самом центре Европы, да еще и с конституционным большинством! И произошло это в условиях парламентской демократии, политического плюрализма, жесточайшей межпартийной конкуренции. Мы проломили глухую стену отчуждения, которой так скрупулезно и «заботливо» окружали и коммунистическую идеологию, и коммунистов, пытаясь полностью изолировать от общества. Не вышло! Никто не учел нашей целеустремленности, нашей веры в справедливость нашего дела, как никто не учёл и степень страдания народа на протяжении целого десятилетия. Следует признать и то, что массовое голосование за ПКРМ в какой-то мере стало жестом глубочайшего отчаянья, в которое было погружено молдавское общество. «Если и у них не получится, не получится ни у кого», — так или примерно так рассуждали избиратели, ставя штамп напротив нашего партийного символа.
Мы, разумеется, понимали, что за ПКРМ голосовали не только и даже не столько сторонники коммунистических идей и идеалов. Мы отдавали себе отчет, что выданный нам народный мандат, по большому счету карт-бланш – ненадолго. До первого серьезного разочарования в нашей способности управлять государством в интересах населяющих его людей, развивать его, добиваться видимых, ощутимых успехов как на внутренней, так и на внешней арене.
Посмотрите, что происходит сегодня. Дорвавшаяся на волне всеобщего разочарования «желтая» клика продолжает прикрывать свои многочисленные беззакония, глупости и мерзости народным мандатом, выданным более двух лет назад. Но в реальности его давно не существует. Люди давным-давно разочаровались в действующем режиме и охотно отозвали был свой голос – и за Майю Санду, и за ПАС, если бы у них была такая возможность.
Народное доверие – вещь очень тонкая, зыбкая, но при этом обоюдоострая. Ожидания, как правило, очень велики, и если они не сбываются, причём по возможности, очень быстро, наступает еще большее разочарование, граничащее со откровенной злобой. Воистину, от любви до ненависти в политике ровно один шаг. Мы не могли, да просто никакого права не имели сделать этот шаг. Мы всегда помнили: за нами – разоренная, разграбленная, сползающая в пропасть небытия Родина, за нами – люди, доверившие нам самое ценное – собственные жизни и собственные судьбы. Обмануть их ожидания означало предать и Родину, и сограждан. А коммунисты предателями не были никогда.
Дорогие товарищи!
Если говорить о революции как о механизме смены общественных отношений, то 25 февраля произошла настоящая революция. Революция бескровная, не сопровождавшаяся жертвами, революция мирная. Тогда мы это так не формулировали, но цель изменить взаимоотношения между государством и обществом вытекала и тех задач, которые мы перед собой поставили. Вернуть людям веру в собственное государство, сделать их соратниками, по-хорошему сообщниками в вопросах развития страны, постоянно в своей повседневной деятельности опираться на их потребности, пожелания, выраженную ими политическую волю. Именно так мы видели дальнейшую работу – в тесном контакте с обществом, во имя общества, в интересах общества. На протяжении более чем двух последних лет мы наблюдаем, как упиваются властью не имеющие ни человеческого, ни профессионального, ни управленческого опыта нынешние правители. Как расхваливают друг друга, как устраивают друг другу овации, за которые даже в КПСС было бы стыдно. Как быстро утрачивают они связь с реальностью, как навязывают обществу повестку, в котором общество попросту не нуждается. Как добивают страну, не понимая, что и как делать, как расставлять приоритеты, как планировать. Но при этом – сколько неуместного пафоса, сколько чванства, сколько глупой себялюбивой риторики! Они ощущают себя вырвавшимися из грязи в князи, а больше им и не надо.
К нашей чести, мы прошли испытание медными трубами. Может быть потому, что и огонь, и вода, через которые мы прошли, начиная с 1993 года, жгли и отрезвляли по-настоящему. Но прежде всего потому, что каждый их нас, пришедших тогда к власти, в отличие от нынешних, имел за плечами подлинную трудовую биографию. У нас не могло возникнуть никакого головокружения от успехов, во-первых, потому что от них предостерегал Владимир Ильич Ленин, которого мы изучали и следуем его идеям, а во-вторых, потому что свою победу на парламентских выборах восприняли не как обладающий какой-то особой самоценностью успех, а как серьезный аванс от населения. Успехом можно было считать лишь честную отработку этого щедрого аванса.
Для нас власть никогда не была самоцелью, лишь инструментом для улучшения жизни людей, государственного строительства, повышения эффективности государства, консолидации общества вокруг патриотической идеи. Нас не интересовало, кто и за кого голосовал, каких политических взглядов придерживается тот или иной гражданин. Мы предлагали всем разделить нашу убежденность, что Молдова имеет и историческое, и фактическое право на существование. Мы предлагали всем Молдову – даже не как страну или государство, а как сверхидею, к которой, преодолевая трудности, рано или поздно мы обязательно придем. Молдова как гармоничное общество, свободное от вражды, ненависти, взаимной агрессии. Мы были уверены, что, если власть прекратит провоцировать общественные конфликты, люди очень быстро найдут общий язык. В этой уверенности мы пребываем по сегодняшний день, увы, наблюдая, как политический режим превращается в коллективного попа Гапона, стремящегося во что бы то ни стало насадить в мирном молдавском социуме этническую, языковую, политическую и даже региональную рознь. Мы были уверены, что, если объединить усилия, можно вывести страну на новый уровень развития. Мы были уверены, что Молдова может и должна стать территорией свободы, территорией взаимного уважения, территорией любви. Мы были уверены в том, что подлинной исторической миссией Молдовы является налаживание и поддержание постоянного диалога между различными цивилизациями. Подружить их друг с другом, смягчить противоречия, подчеркнуть сходства – это то, что мы всегда умели делать. Обеспечить мир внутри страны и вокруг нее – такой виделась нам цель, к которой должна стремиться Молдова.
Но тогда, в 2001 году, поначалу слегка растерянные от груза свалившейся на нас ответственности, мы решали, как выстроить работу таким образом, чтобы добиться ощутимых результатов уже в ближайшее время. Нашли себе занятие и наши многочисленные оппоненты, многие из которых остались за бортом парламента и, значит, – большой политики. Они занимались прогнозами. Прогнозы эти не отличались особым разнообразием, поскольку касались исключительно будущего Партии коммунистов. Им бы о себе подумать, но они уже тогда понимали: их политическая судьба полностью зависит от того, насколько нам удастся воплотить в жизнь наши планы по спасению страны. Так вот вместо того, чтобы провести работу над ошибками, выстроить стратегии на будущее, считающие себя антикоммунистами политики, пытались угадать, как долго продержимся мы у власти. Со стороны они напоминали персонажей песни «Гадалка с картами, дорога дальняя».
Как же они были банальны и предсказуемы. Сами того не зная, они воспроизводили поведенческую модель многочисленных контрреволюционеров после Великого Октября 1917 года. Все эти недобитые монархисты, кадеты, а позже и эсеры с анархистами – кто в эмиграции, кто – в подполье на территории Советской России, в буквальном смысле занимались столоверчением, вызывали духов, интересуясь у тех, как скоро уйдут большевики.
Но было не привыкать. Мы историческая партия, всегда чувствовали свою связь с предыдущими поколениями борцов и романтиков, вступивших в неравный бой за народное счастье. Нас, большевиков-коммунистов, то и дело хоронили. Хоронили в 1917-м, когда гражданская война и интервенция угрожали молодой советской республике, хоронили в 1941, когда, в считанные месяцы покорив Европу, бесноватый фюрер пошел войной на СССР. Нас хоронили в 1991-м, когда из-за предательства, рухнул Советский Союз, а коммунистическая партия оказалась под запретом. Многочленные недруги, довольно потирая руки, по-змеиному шипели: «Нет коммунизма, нет коммунистов, он умер и уже никогда не возродится». И, казалось, что это совсем уж похоже на правду. Но тут появились мы, коммунисты Молдовы, которые собственным примером опровергли эти пессимистичные прогнозы. Но разве что-то изменилось? Все также раздавался зловещий шепот о неизбежном крушении, гибели, смерти, окончательных похоронах. ПКРМ предрекали скорый провал и маргинализацию в 1993-м, как только мы объявили о выходе на политическую сцену под собственным родовым именем, затем – в 2001, когда мы пришли к власти. После – в 2009-м, после инспирированного извне государственного переворота, который впоследствии – ровно по той же схеме – был осуществлен во многих странах постсоветского и не только постсоветского пространства. С утроенной силой нас принялись хоронить, в 2015, когда массовое предательство за огромные деньги пошатнуло репутацию партии. Пошатнуло настолько, что мы, впервые не попали в парламент. Когда это произошло, наши оппоненты принялись выстругивать крест, чтобы теперь уже в полной уверенности в свершившемся, водрузить его на могилу ПКРМ. Наивные, они не понимали и никогда не поймут, что идею, мечту нельзя уничтожить. Эту песню, и действительно, не задушишь, не убьешь. И сегодня, когда мы вернулись в парламент, когда начали восстанавливать утраченные позиции в молдавском обществе, им больше нечем крыть. Сколько за эти 30 лет сошли на нет, исчезли с политической сцены партий, казавшихся такими сильными, богатыми, не убиваемыми. Сколько политиков, узнаваемых, даже популярных, дружной вереницей промелькнули и отправились в никуда. А мы продолжаем работать и бороться, быть актуальными и востребованными. И, я убежден, еще через 20-30 лет, в таком же большом зале, в такой же торжественной обстановке будут проходить такие же партийные форумы и юбилеи. Наверняка, без большинства из тех, кто присутствует сегодня. Никто не вечен. Но мы с полной уверенностью можем сказать, что это будут коммунисты. Новые поколения, которые придут нам на смену. И для них, как и для нас, жизнь будет неотделима от борьбы – за справедливость, за равенство, за братство, за Родину.
Но мы, отвлеклись, дорогие товарищи. Тогда, более 20-ти лет назад, в далеком 2001-м мы не могли строить настолько далеко идущие планы. Мы действительно находились в сложнейшей ситуации. То, что досталось нам в наследство, было не властью. Это были руины власти над руинами страны. Разрушенная промышленность, раздавленный аграрный сектор. Гигантские внешние долги, которые бездумно брались и по большей части разворовывались. Еще более страшными были внутренние задолженности государства перед населением. Сложно сказать, кто другой мог бы справиться с таким набором острейших, не терпящих отлагательства проблем. Да, у нас была вся полнота власти. Да, мы довольно быстро выстроили вертикаль принятия экстренных решений. И все это безо всяких режимов чрезвычайного положения, в котором мы живем последние более чем два года.
Администрация президента-коммуниста стала интеллектуальным центром выработки первоочередных мер по преодолению тех или иных кризисных ситуаций и явлений. Они широко и открыто обсуждались во фракции, в которой было немало специалистов высокого уровня в различных областях. Затем в работу вступало правительство, также состоящее из профессионалов. При подборе кадров на ключевые позиции в исполнительной власти для нас было принципиально важным не политическая принадлежность, а набор умений и навыков. Может быть поэтому в первом составе «коммунистического правительства» был всего один член нашей партии – Валериан Кристя. Сравните с сегодняшним днем, когда власть бесконечно тасует одну и ту же партийную кадровую колоду, направляя в правительство взамен опозорившихся министров исключительно членов правящей партии пасовцев. С тем же успехом, если бы мы с самого начала превратились в отдел кадров по трудоустройству «своих» на хлебные должности, да еще и стремились бы поднять им в разы зарплаты, как это происходит сегодня, ничего у нас с вами не получилось бы. Нам был важен результат. И мы его добивались. Добивались, невзирая на скрытый, подкожный, подленький саботаж чиновников, открытые выступления оппозиции, которые на протяжении полугода блокировали центральный кишиневский проспект, требуя немедленной отставки коммунистического правления. Несмотря на многочисленные провокации. От нас ожидали арестов, запретов, репрессий. От нас ожидали того, что мы станем действовать по шаблону, который они сами себе придумали и в который уверовали. Но ничего подобного не было, да и быть не могло. Хотя бы потому, что это была чистая идеологическая борьба, в которой коммунисты сошлись с антикоммунистами. По большому счету требовать тотальной отставки у оппозиции причин не было: мы еще только пришли к власти, ничего сделать не успели. Критиковать нас было не за что. А это означает, что все претензии к нам относились исключительно в области идеологии. Агрессивная реакция последовала не на наши дела, а на коммунистические символы и Красный Цвет наших знамен. Ну, знаете, как упыри и вурдалаки, по легенде, не переносят солнечный свет. Они были нашими оппонентами, нашими идейными антиподами. Но наказывать за политические взгляды, пусть и диаметральные нашим, мы, как носители родовых демократических принципов, не могли, да и не хотели. А пришло время, мы, даже в рамках политического диалога сумели прийти с нашими извечными политическими противниками к общему знаменателю по принципиальным вопросам развития Республики Молдова. Ведь в отличие от них, мы никогда и никого не считали врагами. Повторюсь, у нас в Молдове – горстка людей, и если кого-то, кто с тобой не согласен, воспринимать как врага, это мгновенно отзовется в обществе очередным гражданским противостоянием. Увы, сегодня мы переживаем именно такой суровый исторический момент.
Так вот, бесконечные протесты, с одной стороны мешали наладить нормальную конструктивную работу, но с другой – очень стимулировали нашу продуктивность. Именно в пылу противостояния, как никогда, появляется желание доказать всем, в том числе и обманутым протестующим, что мы желаем им добра, что мы пришли к власти, чтобы сделать Молдову современным, динамично развивающимся государством, социальным государством, в котором на первом месте будет стоять человек с его заботами, чаяньями, проблемами. Протесты постепенно выдохлись, в том числе и потому, что мы сумели продемонстрировать обществу искренность и реализуемость поставленных целей.
Мы работали в режиме пожарной команды. Горело все, а кое-где уже дотлевало. У нас не было времени на раскачку, вальяжное и неспешное обсуждение проектов, планов, перспектив. Заниматься приходилось всем и сразу. Все дела были одинаково важны и ждали незамедлительного решения. Ведь не было на тот момент такой сферы, которая могла бы восприниматься как точка опоры. В упадке было все, и абсолютно все требовало вмешательства государства. Впервые, за долгие годы, люди вдруг осознали: в стране появилась настоящая власть. Власть, которая не станет перекладывать на других свои ошибки и – не дай бог – провалы; власть, которая взяла на себя всю полноту ответственности за судьбу страны и ее граждан. За десятилетие коллективной безответственности народ успел о подобном позабыть. Тем выше были наши риски. Мы были в ситуации сапера, у которого нет права на ошибку.
Сегодня, оглядываясь назад, мы можем с уверенной гордостью сказать: мы сделали практически невозможное. Это потребовало невероятных усилий, гигантского труда. Но работы мы никогда не боялись. А политической воли изменить ситуацию в стране, да и саму страну, нам было не занимать. Уже в самые первые месяцы были полностью разгромлены криминальные группировки, которые держали в страхе население и не позволяли развиваться бизнесу. Мы вернули людям ощущение безопасности и защищенности. А ведь это важнейшая функция любого государства. В кратчайшие сроки были ликвидированы позорные задолженности по зарплатам, пенсиям, пособиям. Газовая труба, вокруг которой сегодня столько спекуляций и баталий, была полностью очищена от многочисленных посредников и прокладок, которые жировали, ничего не делая. Был практически моментально искоренен бартер, как форма взаиморасчета, из-за которого государственный бюджет терял миллионы, а то и миллиарды. Была отменена административно-территориальная реформа, которая отдалила местную власть от людей и привела к колоссальной деградации населенных пунктов страны. Это не потребовало каких-то хитроумных ходов и комбинаций, каких-то сверх усилий. Да, мы сталкивались с критикой внутри страны и за ее пределами. Но у нас было главное: политическая воля, основанная на действительно всенародном мандате, который нам вручили граждане. Может быть впервые за десятилетие независимости, мы чувствовали себя хозяевами в собственной стране, а потому действовали решительно, без оглядки на бурчание так называемых внешних партнёров по развитию, которых, судя по плачевным результатам, точнее называть партнерами по деградации. На нас не могли влиять ни зарубежные посольства, ни международные финансовые организации, взаимоотношения с которыми в скором времени были сведены практически к нулю. Видимо, поэтому у нас и получилось. Глядя на то, как сегодняшние компрадорские власти, ввергают страну в нищету, беспросветность и – не дай Господь – чужую войну – доверившись западным консультантам, бегая на побегушках у западных посольств, отдав им принадлежащий народу суверенитет, строя экономику по шпаргалкам МВФ и Мирового Банка, лишний раз убеждаешься, насколько важно быть самостоятельным в принятии решений. Если, конечно, способности позволяют.
Нам – позволяли. Мы раз за разом повторяем цифры, которые так красноречиво свидетельствуют о восьмилетнем периоде правления Партии коммунистов. Не обойдемся мы без них и сегодня. Память коротка. А прошло уже почти 13 лет с момента нашего ухода от власти. Напоминать о том, кто действительно добивался результатов для страны и общества, с кем действительно связаны такие понятия как развитие и созидание, по-настоящему необходимо.
Итак, за 8 лет руководства страной валовой внутренний продукт возрос в 4,1 раза, или на 59 процентов, а в пересчете на душу населения — с 354 долларов до 1230! По этому показателю в 2008 году мы вплотную подошли к уровню 1991 года, последнему году советской власти. Доходы консолидированного госбюджета выросли в 6 раз! Было создано 327 тысяч новых рабочих мест, что позволило не только снизить безработицу, но и создать условия для возвращения граждан на родину. Сегодня, в результате так называемого «демократического, «проевропейского» правления, отъезд за границу вновь стал для тысяч наших сограждан спасением от нищеты и безысходности.
Нам удалось за восемь лет повысить среднемесячную зарплату в 6 раз в номинальном исчислении, а в реальном — на 270 процентов! И это в долларовом эквиваленте. А заработная плата педагогов увеличилась более чем в 7 раз, медицинских работников — в 8,5 раза!
Только с 2005 по 2009 год гарантированный государством пакет медицинских услуг был удвоен. Наш опыт введения обязательной страховой медицины изучался на международном уровне и был признан образцом для всей Восточной Европы. Мы приблизили медицинские услуги к человеку на расстояние вытянутой руки. Вкупе с экстренными мерами по социальной реабилитации эти меры дали зримый эффект: средняя продолжительность жизни граждан Молдовы увеличилась с 67,6 года в 2001 г. до 69,4 года, а рождаемость впервые за все постсоветские годы превысила смертность.
Мы не закрыли ни одной школы, ни одного детского сада. Напротив, ассигнования в образование за этот период выросли более чем в 6 раз! С 2004 года, с момента внедрения нашей редакции Кодекса о науке и инновациях, инвестиции в фундаментальные исследования возросли в 4 раза, в 7 раз выросла и зарплата ученых.
Среднемесячная пенсия по стране выросла в 9,1 раза, а ее индексации на 15–20 процентов осуществлялись ежегодно. Задолженности по выплате пенсий были погашены к концу 2001 года. Мы также приступили к постепенному возврату гражданам банковских накоплений советского периода, которые у них были изъяты с началом антинародных реформ.
Реализация принципа социальной справедливости и инвестиций в человека стала возможна благодаря тому, что основной капитал возрос в 7,7 раза, объем промышленного производства увеличился в сопоставимых ценах в 2,9 раза, сельхозпродукции — в 2 раза, розничные продажи возросли в 3,8 раза, а расходы госбюджета на социальные программы увеличились более чем в 9 раз. Доля внешнего долга по отношению к ВВП снизилась с 60,5 процента до 12,9 процента. Мы фактически сняли с государства и народа долговое ярмо! Валютные резервы Нацбанка увеличились в 5,4 раза. Мы вывели Молдову к морю, построили порт, подвели к нему железную дорогу. И многое другое.
Да, дорогие соратники, нам удалось, казалось бы, немыслимое: мы сняли страну, ее экономику и социальную сферу с долговой иглы! Все, что мы сделали — и повышение социальных выплат, и газификация, восстановление и развитие инфраструктуры, и тотальное обновление социально-культурных учреждений, и восстановление памятников воинам-освободителям и исторических, православных святынь, — все это было сделано на собственные средства. На помощь международных финансовых институтов, которые предыдущими властями воспринимались как спасители, рассчитывать мы не собирались. Мы с ними, что называется, не сошлись позициями. Мы действовали по своим программам.
И как же мы оказались правы! Результатом нашей деятельности в социальной сфере стал динамичный рост экономики. Мы насыщали экономику деньгами, создавали платежеспособный спрос на товары и услуги и этот спрос откликался предложением. Понимая, насколько куцым является государственное участие в экономике после десятилетия правления различных похоронных команд, серьезный акцент был сделан на развитие предпринимательства. Мы безжалостно разнесли все барьеры на пути регистрации бизнеса, создававшиеся годами как коррупционные кормушки для бюрократов. Ввели принцип единого окна для регистрации бизнеса. В разы сократили число контролирующих органов и проверок, целью которых было вымогательство. Мы в ходе реализации проектов «Гильотина» и «Гильотина-2» обрубили подзаконные акты, которые навыдумывали себе различные министерства и ведомства, чтобы щемить предпринимателей, вымогать взятки, стреножить инициативу. Мы последовательно снижали налоговое бремя. На каком-то этапе мы провели налоговую амнистию, списав многомиллиардные, так называемые исторические долги, которые никогда бы не были выплачены, тем самым переоценив в сторону увеличения активы страны. Налог на реинвестируемую прибыль стал равен нулю. Все это не только позволило развиваться частным предприятиям, но и привело к беспрецедентному росту иностранных инвестиций. Под 800 миллионов долларов только в 2008 году! И это были не заимствования, которые сегодня частью проедают, частью разворовывают наши профессиональные попрошайки во власти. Это были инвестиции, которые создавали новые рабочие места, давали доходы бюджету, позволяли увеличивать социальные выплаты населению.
К тому моменту лишь законченные и оторванные от реальной жизни догматики могли противопоставлять слово «коммунисты» в названии нашей партии и рыночную экономику с частной предпринимательской инициативой. Они не любили вспоминать о ленинском НЭПе, который позволил в самые голодные и тяжелые годы после военного коммунизма и Гражданской войны восстановить экономику. Они не хотели и не хотят принимать передовой опыт коммунистического Китая, который строит социализм, базируясь именно на рыночной экономике. На самом деле никакого противоречия не существует. Весь вопрос – в целеполагании. Если рыночная экономика удовлетворяет исключительно потребности хозяев, если ее показатели предназначены для биржи – это капитализм. Если же она работает на общественное благо, в интересах граждан, если позволяет ликвидировать безработицу, повышать пенсии и зарплаты, восстанавливать и строить больницы, школы, объекты социально-культурного назначения, то это социализм. Вот и все. Проще некуда.
Вся страна тогда стала огромной стройкой. В городах поднялись целые леса подъемных кранов, которых до того вовсе не наблюдалось даже в Кишиневе. Мы строили дороги, которые крепки и надежны и по сегодняшний день, мы построили десятки километров магистральных железнодорожных путей, газифицировали более 90 процентов населенных пунктов, развивали города и села. Уже в 2006 году все населенные пункты были телефонизированы и подключены к интернету. Только с 2005 по 2008 год на строительство магистральных водоводов и водораспределительных сетей было освоено из госбюджета более 700 миллионов леев, в разы больше, чем за минувшие десятилетие. За восемь лет в Молдове было создано более 200 машинно-технологических станций, позволивших консолидировать более 70 процентов земель. Площади виноградников выросли в 11,5 раза, садов — в 7,5 раза, орошаемых сельхозугодий — в 10 раз. Молдова больше не напоминала выжженную пустыню и все больше приближалась к высокому стандарту советского периода «цветущего сада».
В итоге Молдова без скольких-нибудь серьезных потерь выдержала удар мирового финансового кризиса, и даже попала в качестве позитивного примера экономической и финансовой устойчивости в мировую профильную прессу. Они писали о феномене маленькой, но такой устойчивой к глобальным потрясениям Молдове с нескрываемым удивлением, которое заметно усиливалось тем фактом, что творцами этого чуда были именно коммунисты.
Товарищи!
Сегодня, в такой праздничный день, может быть, и не стоило бы говорить об ошибках, допущенных нами. Но без них разговор о партии будет не полным и не вполне честным. А мы с вами никогда не боялись правды. По этой причине не могу не упомянуть об одной роковой ошибке, которую мы с вами допустили. Вот, о чем идет речь. Нам казалось с вами, что за восемь лет правления мы сделали процессы становления по-настоящему независимого государства необратимыми. Мы наивно полагали, что Молдова прочно встала на рельсы подлинного суверенитета и уверенно движется в будущее.
Казалось, мы сделали для этого все возможное и невозможное. Мы вернули людям оптимизм и уверенность в завтрашнем дне. Мы убедительно доказали, что Молдова может развиваться как независимое государство, опираясь на внутренние ресурсы и внешнеполитическую интеграционную открытость, которая соответствует национальному духу молдаван.
Мы подписали, ратифицировали, внедрили более 150 документов в рамках СНГ. Создали устойчивую, надежную основу для развития двусторонних молдавско-российских отношений. 19 ноября 2001 года с президентом Владимиром Владимировичем Путиным был подписан «Базовый политический договор о дружбе и сотрудничестве», в котором отношения с Россией были определены в качестве стратегического партнерства. Да, мы активно работали и с европейскими организациями, прежде всего с целью внутренней модернизации в области законодательства, общественных и межнациональных отношений, социальных стандартов. Мы подготовили всё необходимое для подписания Соглашения о четырех европейских свободах — свободе перемещения лиц, товаров, услуг и капиталов. Мы добились режима ассиметричной торговли со странами ЕС, что позволяло нам не только двигать вперед развитие отечественной экономики, но и максимально использовать свое геоэкономическое положение.
Только такой, гармоничный, сбалансированный подход к внешней политике дает шанс на развитие, примиряет различные части нашего разнородного общества, позволяет сформулировать единую для всех граждан повестку. Сегодняшние околополитические зомби, которым наивные молдаване, поверившие в сладкие сказочки о всеобщем благополучии под европейским солнцем, вручили всю полноту власти, не просто кромсают всю внешнеполитическую повестку в угоду своим западным спонсорам, они игнорируют истинные запросы населения, противопоставляют себя обществу. Европейская интеграция в их исполнении превратилась в жупел, пустую и бессмысленную фигуру речи, даже в какой-то степени сектантскую доктрину.
Разрывая одно за другим соглашения в рамках СНГ, фактически похоронив отношения с Россией, они уже спровоцировали не только массовое обнищание населения через непомерные тарифы на энергоресурсы и утрату рынков сбыта, но и глубинный общественный раскол, который еще не известно, чем отзовется в будущем. Неудивительно, что за год, прошедший с момента незаслуженного получения статуса кандидата на вступление в ЕС, одержимым бесом евроинтеграции рейтинг этого внешнеполитического вектора во всех, даже придворных опросах упал на катастрофические для власти 10 процентов. Невозможно объяснить обездоленным людям, что вот это все – нищета, колоссальная инфляция, падение экономики, фактически установленная в стране диктатурой с ее цензурой и истеричной пропагандой – все это элементы благополучной, спокойной и сытой европейской жизни, которую им посулили. Как невозможно объяснить правителям, одержимым бесом евроинтеграции, что нельзя смотреть на мир сквозь замочную скважину, что мир больше, а национальные интересы Республики Молдова находятся не на одном только европейском континенте. Кругозор нашей нынешней власти оказался значительно уже реальной жизни, в которой живут рядовые граждане страны. Шаблоны, вложенные в их пустые головы западными инструкторами, не учитывают тектонических геополитических сдвигов, которые начались на планете. Мы видим, какие причудливые, но в то же время грандиозные по своему экономическому потенциалу объединения формируются в мировом пространстве. Проект БРИКС, китайские проекты «Великий Шелковый путь» и «Один пояс – один путь» — именно здесь сконцентрирована большая часть мирового экономического потенциала. Неужели можно игнорировать новый подъем освободительного движения на Глобальном Юге? Неужто можно не обращать внимания на то, какую ключевую роль в мировой политике, не говоря уже об экономике, начинает играть великий коммунистический Китай? Неужели не заметно, как сближение Китая и России меняет картину мира?
И это происходит прямо сейчас! На наших глазах. Сегодня для малых стран, включая Молдову, открываются новые, поистине неограниченные возможности. Но это если проявлять гибкость, реактивность и опираться на национальный интерес. А если следовать шовинистской логике евро-старца Жозепа Борреля, о «цветущем саде» и «диких джунглях», которые ему угрожают, то можно так и остаться одной из не просто беднейшей страны Европы, а беднейшей провинции беднейшего и незаслуженно европейского государства.
Впрочем, больше нет никаких сомнений в том, что именно в этом – умножении нищеты за счет геополитической перекройки этой части Юго-Восточной Европы и заключается подлинная цель всех режимов, которые оккупировали Молдову, начиная с 2014 года. Именно их животной ненависти ко всему молдавскому, их необъятного желания ликвидировать Молдову как состоявшееся государство с собственной, пусть и непростой судьбой, мы с вами и не учли. Сегодня уже не вызывает никаких вопросов подлинные причины государственного переворота после триумфально выигранных нами выборов уже в 2009 году. Ликвидировать государство через ликвидацию единственной на тот момент государствообразующей политической силы, каковой являлась Партия коммунистов. И эти устремления полностью совпали с пожеланиями тех, кто никак не мог позволить, чтобы коммунистическая партия в третий раз подряд победила в самом центре Европы на демократических выборах, чтобы она добилась еще больших успехов в управлении государством, сметая бульдозером все их картонные идеологические редуты, на которых коричневой краской было написано: «Коммунизм умер». Интересы совпали. Пусть и не до конца успешный переворот через время привел к нашему уходу из власти. И Молдова медленно, но, верно, начала опускаться на дно той самой пропасти нищеты и прозябания, диктатуры и коррупции, из которой мы с таким трудом ее вытащили.
Мы оставили им хорошее, добротное наследство. Экономический рост, позитивную социальную и демографическую динамику. Мы оставили им стратегии и планы развития во всех областях, которыми они не захотели или не смогли воспользоваться. Мы оставили им страну, фактичекски свободную от коррупции, что констатировало даже правительство США, подписав программу «Вызовы тысячелетия», в которой ключевым моментом была эффективность государства в борьбе с этим безусловным злом. Наш пример с одной стороны гибкости, но с другой – стойкости во внешней политике должен был стать для них примером. Но для тех, что организовали госпереворот, понятие «суверенитет», равно как и «национальная гордость» всегда были пустым звуком, ведь они не издают звона золотых монет. Они могли бы продолжить наш курс на построение полиэтничного и многокультурного, гармоничного общества, обеспечивая надежный гражданский мир в стране. Они могли бы воспользоваться нашими наработками по решению приднестровской проблемы, тем более, что к концу срока нашего правления практически у всех жителей Приднестровья были молдавские паспорта, а приднестровский бизнес был легализован через кишиневские официальные структуры.
Мы оставили им правила демократии, которые исключают вмешательство политического класса в деятельность независимых ветвей власти – прежде всего судебной, которые не позволяют пользоваться начальственным положением для корректировки Конституции под свои сиюминутные нужды, которые, наконец, поощряют политический диалог и поиск компромиссов. Все это огромное наследство, ставшее результатом тяжелого восьмилетнего труда, было в один момент забыто. Им ничего не нужно было кроме власти и денег, которые приносит власть. Начался период деградации. Он сегодня дошел до своей крайней точки. Дальше, товарищи, падать некуда.
К огромному нашему сожалению, всякий антикоммунистический режим после 2009 года активно поддерживался коллективным Западом. Вспомним только, что период очередного лоскутного «Альянса за евро» во главе с коррупционером Филатом и олигархом Плахотнюком они называли «историей успеха». 2014 год был ознаменован двумя событиями – кражей миллиарда евро из запасников Национального банка и подписанием невыполнимого Договора об ассоциации, который наши пресловутые про европейцы подмахнули, не читая. И только слепой не видит, что между двумя этими событиями существует прямая причинно-следственная связь.
Они приветствовали и поддерживали финансово и олигархическую коррупционную диктатуру, вошедшую в историю Молдовы как период захваченного государства. До тех пор, пока режим имитировал борьбу с российским влиянием в Молдове и как только ослабил обороты, – был эвакуирован. Сегодняшние полуроботы, подобранные с улицы мальчики и девочки с перфокартой, вложенной в мозг, и набором стандартных клише для ответов на все вопросы – просто мечта для западных партнеров. Лишенные мыслительного навыка, они напрямую, без обдумывания и обсуждения исполняют любой приказ. Лишенные управленческого и профессионального опыта заставило их отдать бразды правления страной в чужие руки. Казалось бы, люди, которым дорога своя Родина, не могут делать таких мерзостей и подлостей. Но им и родина недорога. Их Родина – не Молдова, а Румыния и фонд Сороса.
Привыкшее к довольно-таки развитой демократии молдавское общество с изумлением и ужасом наблюдает за тем, как безжалостно уничтожаются, выкорчевываются последние демократические завоевания последних 30 лет. Как вводится тотальная цензура и слежка, как жестко разгоняются мирные акции протестов, как закрываются средства массовой информации и запрещаются политические партии, как Молдова превращается в полицейское государство. Как насилуется Конституция, их которой беззаконно изъяли, может быть, самое дорогое что осталось у молдаван – родной язык. Как в конце концов политическая система страны стремительно деградирует до самой пошлой идеологической диктатуры пиночетовского типа. Этот режим давно бы пал под грузом неумения решать элементарные проблемы общества, но западные спонсоры регулярно снабжают его кредитами, которые идут напрямую в бюджет. Да, все это тяжким бременем ложится на экономическую и социальную систему страны, на будущие поколения, которым отдавать эти огромные долги. Но они ведь живут по принципу «Нам бы ночь простоять и день продержаться». Миллиарды евро входят в страну, но никто этого не чувствует. Разве что особо приближенные к кормушке. Это – настоящий геноцид, настоящая национальная катастрофа. Сегодня очевидно, что продолжение правления ПАС и Санду не совместимы с жизнеспособностью государства.
Мы с вами, как могли, пытались препятствовать установлению такого режима. Ради этого мы решили забыть старые разногласия и пошли на создание избирательного блока с Партией социалистов. Но было уже слишком поздно. Да, мы, сумев консолидировать остатки разгромленного левого поля, не позволили шайке ПАС набирать конституционное большинство, но предотвратить ее победу не смогли.
С самыми катастрофическими последствиями для страны, в основе которых лежит отсутствие у нынешней власти элементарного патриотизма, помноженное на дремучую некомпетентность. Да, мы можем пенять на диаспору, на мелкие «левацкие» проекты, которые по крохе отрывали голоса у нашего блока и не позволили выйти на запланированные рубежи. Пенять можем, но поменять – увы – до выборов нет. Мнение оппозиции, представляющей в парламенте более трети населения страны, стабильно игнорируется властью. Ни один законопроект, предложенный оппозицией, не проходит в повестку дня и даже не рассматривается правительством. Оппозиция шельмует. В стране процветает телевизионное правосудие, под которое вынуждена подтягиваться судебная система, искалеченная прямым вмешательством политической власти. Расширение полномочий спецслужб, которым теперь дозволено шпионить за собственными гражданами, создание так называемого Центра стратегической коммуникации, в простонародье «министерство правды», ужесточение санкций со стороны Координационного совета по телерадио – все это говорит о том, что в стране свирепствует цензура, которая под видом борьбы с фейками и так называемой «российской пропагандой» призвана искоренять любую крамолу, любое инакомыслие, любое проявление недовольства деятельностью властей. А недавние заявления так называемого президента Майи Санду о том, что: либо люди на местных выборах будут голосовать за представителей правящей партии, либо их населённые пункты не получат никаких средств, говорит о прямом вмешательстве режима в процесс свободного волеизъявления граждан. Это настоящий шантаж! Нам приходится с горечью констатировать о том, что Молдова по-прежнему является захваченным диктаторским государством.
Не может не вызывать недоуменных вопросов ускоренная милитаризация нашей нейтральной страны. Увеличение в разы военного бюджета, перевооружение, вызывающие панику сборы резервистов, бесконечные учения, в том числе – на городских улицах – все это не только создает атмосферу напряженности и нервозности, но и говорит о серьезных военных приготовлениях. В целом же и оппозиционные политики, и не ангажированные эксперты достаточно уверенно говорят о том, что Молдову при полном содействии властей ведут сегодня по украинскому пути. Последствия могут быть катастрофичными.
Товарищи!
Сегодня, даже отмечая 30-летие нашей партии, мы не можем не говорить о наших тактических и стратегических планах в контексте складывающейся в Молдове катастрофической, гибельной ситуации. Хотя бы в самых общих чертах.
Так вот, мы, проведя сотни встреч с населением, прекрасно знаем настроения людей. Мы знаем, насколько высок в обществе запрос на консолидацию оппозиционных сил на президентских и парламентских выборах. Это – последняя надежда людей на отстранение от власти нынешнего режима и смены губительного для государства курса. Мы обязаны ответить на этот запрос самым конструктивным образом – не просто своей готовностью к диалогу, а готовностью инициировать этот диалог. Будет трудно. У каждой партии не только свои амбиции, но и длинный список взаимных претензий. Тем не менее, мы обязаны это сделать, поскольку еще одного срока такого правления Молдова попросту не переживет. И мы, оставшись без Родины, без отчего нашего дома, будем локти себе кусать, вспоминая об упущенной возможности вернуть Молдову к нормальности, к развитию, к процветанию. История нам этого не простит! И, если мы считаем себя патриотами нашей маленькой, но такой прекрасной страны, мы должны забыть и об амбициях, и о претензиях, противопоставив наше единство, нашу веру в будущее Молдовы их предательским планам. Нам, как и 30 лет назад, отступать некуда.
Безусловно, следует говорить о будущем Молдовы в контексте тех грандиозных геополитических процессов, которые происходят в регионе, в Европе, в мире. Мы видим, как ради выхода из очередного, системного кризиса капитализма, была затеяна война между двумя братскими народами. Мы видим, что уже запущен, но еще не обрел необратимости процесс разрушения той неоколониальной империалистической системы, сформированной за последние 30-40 лет. Мы видим, как выродились не только политические системы в странах так называемой «старой демократии», но и политические элиты в этих странах. Порой даже не верится, что здравомыслящие люди могут голосовать за откровенных фриков и клоунов. Но глобальные информационные сети просто не оставляют им выбора. Наверное, никогда прежде разрыв между бедными и богатыми не был столь разителен. Это касается и стран, и людей. Мы еще не забыли на какие колоссальные суммы увеличились доходы группы лиц, составляющих менее процента всего населения Земли во время пандемии, когда за чертой бедности, в полной изоляции вне правовых и демократических рамок оказалось абсолютное большинство жителей планеты. Когда разрушался малый, средний и даже крупный бизнес, и лишь транснациональные корпорации наживались на чужой беде и бедности. Никто не отрицает самого факта пандемии, но сопутствовавший ей глобальный социальный эксперимент, безусловно, носил антигуманистический характер. И – как знать – было ли это разовым мероприятием, или на человечестве отрабатывали модель полного подавления гражданских свобод, превратив земной шар в одну огромную тюрьму?
Все это признаки продуманного, просчитанного, но все более и более истеричного сопротивления неизбежному слому старой системы, в которой утратили былое значение международные институты и международное право. Больше нет авторитетных третейских судей, которые в состоянии регулировать сложнейшие глобальные процессы. Похоже, это необратимо.
И мы очень надеемся, что это будет глобальный левый поворот. Запрос на справедливость, на мир, на свободу, на интернациональную дружбу и настоящую народную демократию как никогда высок. Более справедливое и равноправное глобальное сообщество, где интересы всех стран и людей будут уважаться – это ли не геополитический идеал, который должен прийти на смену эпохе бесконечных потрясений, войн и катаклизмов? Не напрасно уже сегодня наши китайские товарищи говорят о человечестве общей судьбы.
Именно это мы переживаем сегодня в Молдове. Мы как будто бы вернулись к классической левой, коммунистической повестке. Мы чувствуем себя в этой повестке свободно. На фоне происходящего: роста национализма на грани нацизма, милитаризации на грани войны, нищеты на грани физиологического выживания, ограничения на волеизъявления на грани диктатуры, наши слова и действия должны восприниматься, поскольку для нас, коммунистов, борьба против всего вышеперечисленного естественна. У нас можно украсть лозунги и нарративы, как это сделала ПАС, но изменить себя невозможно – лицемерие обязательно проявится, из-под овечьей шкуры непременно появится волчья пасть.
Не было бы никакой победы над нацизмом, если бы ему не противостояла коммунистическая держава. Коммунизм – единственный антипод нацизма, фашизма, любой другой идеологии, говорящей о превосходстве одной нации над другой. Может быть, поэтому сегодняшние наши правители по указке хозяев пытаются заменить День Великой победы над нацизмом днем траура и примирения. Напрасно все это. Мы непримиримы. Как непримиримо к подобного рода экспериментам и все молдавское общество, да и большинство нормальных, прогрессивных людей на земле.
Именно они, нормальные и прогрессивные должны писать новую историю человечества. В которой зло будет злом, а добро – добром. Захватчик и оккупант будет захватчиком и оккупантом, а освободитель – освободителем. Нас насильно загнали в серую зону, в которой разница между Добром и злом, оккупацией и освобождением неощутима. Результаты этой скрупулезной работы по смещению моральных ориентиров и стиранию исторической памяти мы уже видим. И они ужасают.
Мы не представляем будущего нашей страны без тесной дружбы и сотрудничества с великим Китаем. Нас объединяет общая идеология, которая стирает национальные границы и культурные особенности. Мы не представляем себе развития вне общеевропейского контекста, который, безусловно, изменится после обретения европейскими государствами подлинной независимости – от заокеанского влияния и насквозь прогнившей национальной и наднациональной бюрократии. Мы не видим будущего Молдовы вне самой душевной, теплой и братской дружбы с постсоветскими государствами, включая Россию и Украину!
Мы ведем постоянный диалог с нашими китайскими товарищами, с нашими товарищами из Партии Европейских левых, продолжаем активно участвовать в работе СКП-КПСС. Мы верим, что коммунистическая международная солидарность позволит нам рано или поздно сделать этот мир, задыхающийся в огне конфликтов, дыму экологических катастроф, захлебывающийся в крови насаждаемой ненависти, лучше, добрее, справедливее. Мы убеждены, что рано или поздно придем к идее создания Интернационала, на площадке которого будут не только решаться наши внутренние разногласия, но и обсуждаться модели глобального развития. Мы искренне верим в то, что это возможно.
Дорогие товарищи!
Сегодня мы отмечаем 30-летний юбилей нашей партии. Отмечаем его в разгар бескомпромиссной борьбы, большой политической работы, которую мы с вами ежедневно делаем. По-другому просто не умеем.
Все эти 30 лет, в оппозиции ли мы находились, либо во власти, мы служили для наших граждан единственным источником правды и надежды. Такова миссия, которую на нас возложили люди. Можем ли мы обмануть их ожидания, особенно сегодня, когда потребность в правде и надежде возросла многократно.
За эти 30 лет изменилось многое. В нашу жизнь вошли новые технологии, в том числе – технологии политические. Они позволяют манипулировать людьми, их сознанием, их выбором. Но срок их действия ограничен. С их помощью можно выиграть битву, но не войну. Правители, которые пользовались технологиями массового оболванивания, приходили, но неизменно уходили, предварительно ограбив оболваненных. Кто-то – в редчайших случаях – в тюрьму, кто-то – с награбленным – за рубеж, кто-то затаился на Родине. Но их уже нет. А мы есть! Мы остаемся со своим народом, потому что мы плоть от плоти этого народа. Мы живем его жизнью, переживаем те же эмоции, чувства. Даже беды у нас одни на всех.
Мы остаемся, поскольку как бы ни развивались информационные и политические технологии обмана, рано или поздно в людях начинает расти желание услышать живое слово, услышать не припудренную, непарадную правду. О жизни, о себе, о будущем. И тогда они обязательно обращаются к нам, коммунистам. За живым словом, за правдой, за образом светлого будущего. А мы, мы всегда рядом. Были, есть и будем.
Товарищи!
Хочу обратиться к вам. Партия – это каждый из нас. От председателя до коммуниста из самой малочисленной первички. Мы все равны. Мы равны в главном – в своем осознанном выборе связать свою судьбу с Партией коммунистов. В своем стремлении, в своей мечте превратить Молдову в цветущее, благополучное, справедливое, демократическое государство. Ведь именно реализацией этой мечты, которая живёт глубоко в сердце каждого молдаванина мы и занимаемся все эти долгие 30 лет.
Я хочу сегодня склонить голову перед ветеранами партии. Вы прошли через множество испытаний, все эти годы Вы служили примером стойкости и непоколебимости. Без вашего подвижнического подвига, без вашего мужества, мы бы сегодня не отмечали этот славный юбилей. Каждому из нас так важен ваш жизненный и политический опыт, ваша мудрость, ваше наставление. Низкий вам поклон за верность нашему общему делу.
Я хочу поблагодарить тех, кто сумел выжить в жерновах репрессий, развязанных против нашей партии после 2009 года. Кто выстоял. Кто не позарился на посулы и деньги. Кто не предал, а поступил, по совести, оставшись в нашем партийном строю. Спасибо вам за это.
Я хочу обратиться к новым поколениям коммунистов, которые вступают и будут вступать в нашу партию. Вы наше будущее. Вы наша надежда. Вы наша сила. Уже очень скоро вы примите из наших рук наше партийное Красное Знамя, обагренное кровью многих поколений борцов, чтобы с гордостью и достоинством выступить в новый поход против несправедливости, лжи, зла. И результатом этого похода, убежден, станет построение нового равноправного и справедливого общества, мирной, открытой, продолжающей свой путь в истории человечества страны.
Только этим живет наша партия. Только этим живет каждый из нас. Правдой и надеждой. А еще борьбой за правду и надежду.
Поздравляю вас со славной 30-летней годовщиной ПКРМ!
Да здравствует Партия коммунистов!
Да здравствует Республика Молдова!
22 октября 2023 года
Комментариев нет